Европейское турне Кирилла Петровича. Михаил Александрович Елисеев

сузить круг подозреваемых лиц. Видите ли, мы с преступником дрались в комнате отдыха, когда он пытался оставить там бомбу. Вам это должно быть известно, – улыбнулся он, – Так вот, я успел прощупать его. Без сомнения это был мужчина – молодой либо среднего возраста, – положив одну ногу на другую, Кирилл сложил руки на колене, – Когда он убегал от меня, я отчётливо слышал, как хлопнула дверь каюты – значит, этот кто-то занимал место на третьем этаже, недалеко от комнаты отдыха. Далее мне помог Мишель Бонне – офицер безопасности. Он предоставил мне списки пассажиров. Не буду утомлять вас ходом своих мыслей, скажу только, что в круг подозреваемых вошли два англичанина и три француза подходящего возраста.

      Кирилл Петрович причмокнул, продолжив:

      – После того, как я провёл первые расспросы, мне пришла записка на французском: «Не вмешивайтесь не в свои дела!». Уже одно это подтвердило мою версию того, что преступник – один из этой пятёрки! Как я уже говорил, я не льстил себя надеждой, что записку действительно написал француз, если преступник, конечно же, не полный идиот. Тем не менее, и французов со счёта не списывал. Чуть позже появилась вторая записка: «Приходите в столовую, и я вам всё расскажу». Разумеется, это была ловушка, и я это прекрасно понимал! Но не смог избавиться от искушения посмотреть – что же вы ещё задумали? Уже тогда, когда вторая записка попала в мои руки, я понял что преступник – ВЫ.

      – И каким же образом?

      – Небольшая ошибка. Текст был таким, – Кирилл вынул эту самую записку из кармана жилета и развернул её, – «Venez dans la dinning après le petit-déjeuner, je vais tout vous raconter», что можно перевести как: «Приходите в столовую после завтрака, и я вам всё расскажу».

      – И что тут не так?

      Кирилл Петрович пожал плечами:

      – Подозреваю, что вы были сильно напуганы моими словами в столовой, когда я заявил о том, что уже почти знаю имя преступника. К тому же сильно торопились, когда писали вторую записку, – он сложил лист бумаги и снова спрятал во внутренний карман, – Дело в том, что «столовая» по-французски пишется «la salle à manger», в то время как в записке это самое слово написано по-английски – «dinning». Во французском языке есть похожее слово – глагол «dîner», означающий «ужинать». Видимо это и запутало вас в спешке, – Кирилл Петрович глубоко вздохнул, – Я ещё удивлялся, как такую ошибку не заметил мой попутчик – Дмитрий Иванович – который довольно хорошо знает этот язык и имел удовольствие прочитать записку. Он смог обратить на неё внимание только после повторного прочтения.

      Глаза мужчины, сидящего напротив него, широко распахнулись. Он словно смотрел мимо Кирилла – куда-то вдаль.

      – Теперь я совершенно точно знал, что преступник на самом деле – британец. Но таковых подозреваемых у меня было всего двое: искусствовед и путешественник. Но искусствовед – мистер Найджел Портман – не мог оставить первую записку! Вы не могли этого знать, но я допрашивал его последним и сразу же после него пошёл к себе в каюту, где мой попутчик и протянул мне записку, сказав, что её подсунули под дверь пять минут назад. То есть как раз в то время, когда я был в курительной с подозреваемым и офицером по безопасности.