Колония – первый шаг к бессмертию. Андрей Геннадьевич Смитт

рыбами, – парировал я в надежде на то, что мы зацепимся языками, и я его разговорю.

      – Жизнь имеет разные формы, – спокойно ответил генерал. – Вы же не будете этого отрицать? Если большое или зубастое, то это не значит, что представляющее опасность. Всегда можно иметь контроль. Многие люди куда страшнее подобных существ.

      – Я лишь позволю себе напомнить, – словно цепляя его, – что одни виды постоянно стараются уничтожить других. Те рыбы – хищники. Они готовы нас разорвать, мы не сможем им объяснить: почему нас нельзя есть. А если брать людей, то мы хотя бы общаемся на одном языке.

      – Вы боитесь животных? – удивленно спросил Бейкерс.

      – Нет. Я просто пытаюсь рассуждать рационально.

      – Вы знаете, мой личный опыт доказывает, что рациональность – не всегда благо, извините за тавтологию. Иногда гораздо правильнее следовать инстинктам. Они помогают выжить.

      Я не мог поспорить с этим. Когда бешеная собака набросится, то я же не буду давать ей себя жрать, а постараюсь убить ее, чтобы выжить.

      – Вы имеете в виду ту экспедицию, где погибли все, кроме вас? Дело в инстинктах? – я спросил то, что интересовало мнея. Хотя получить ответ я не надеялся.

      Мимика Бейкерса стала угрюмой, а скулы начали судорожно сжиматься.

      – Да, их инстинкты оказались слабее моих, поэтому я жив, а они – нет, – констатировал он. – Доверяй, но проверяй. Случится может всякое.

      Следующий вопрос я и не собирался задавать, но он сам соскочил с моего языка:

      – И ваша жена?

      Бейкерс задумчиво кивнул.

      – Я пытался ей помочь… Есть вещи, которые мы, люди, не можем предотвратить.

      – И вы вините себя в ее смерти?

      – Конечно, я всегда старался оградить людей от разных опасностей. В итоге не уберег того, кто был мне дороже всех в нашей Вселенной.

      Честно говоря, мне стало жаль его. Что может быть ужаснее, чем жить с постоянным чувством вины? С пустотой в душе, которую он, видимо, и пытается заполнить своими нелепыми экспериментами с этими рыбами, которые, возможно, предотвратят что–то, а, может, и нет. По–моему, он излишне фанатично относится к безопасности. Может, я и не прав.

      Я протянул ему руку:

      – Генерал, я был о вас несколько другого мнения, вы действительно мудрый человек.

      Его рукопожатие оказалось прохладным. Пальцы были тонкие и аристократичные.

      – Вы искренне себя ведете, 12.22. Я бы хотел вам показать кое–что.

      – Мне уже интересно, – стараясь удержать в себе восторг, выдавил я.

      – Хочу продемонстрировать вам как–нибудь вечером наш небольшой корабельный алтарь.

      – Что?

      – Алтарь. Небольшую комнату, где мы, умные люди, верящие во всеобщий прогресс, собираемся, чтобы побеседовать о смысле жизни, о прошлом и будущем. Вы похожи на адекватного человека. Многие боятся, смущаются или просто глупы.

      – Конечно, с удовольствием. А сейчас я хотел бы отправиться в бассейн и немного отдохнуть. Вы не присоединитесь?

      – Нет–нет,