Стихи. Том 2. 2003—1999. Наталья Владимировна Патрацкая

ветерок, мужчина, словно Зевс,

      хотел остановить, познать любовь и бремя.

      Она сказала: «Нет, сегодня Лис со мной,

      а ты освободи мне лунные дороги,

      я не могу с тобой встречаться под луной.

      Довольно поздний час, а Лис мой очень строгий».

      Медведица прошла сквозь ветер не спеша.

      Навстречу ей катил сам Лис в медвежьей шкуре.

      Остановился он. Она, уж чуть дыша,

      открыла тихо дверь, сказала: «Здесь не курят».

      И тут же поняла всю крепость Лиса рук.

      Он кнопочку нажал. Сиденья вмиг упали.

      Осталось вдруг она без туники и брюк,

      а шпильки каблуков уже педаль достали.

      Медведица и Лис друг друга разожгли.

      Все спуталось вдруг в миг: касания, ласки, стоны.

      Вдруг по машине стук. Их страхи обожгли.

      А там ворона вдруг: «Лис, дай кусок батона».

      «Ночной интернет приглушенно стрекочет…»

      Ночной интернет приглушенно стрекочет,

      колени холодные и дисковод.

      Читаю стихи, в них любовь кто-то хочет,

      а кто-то в машине прошел через ворд.

      И Петр Давыдов всех давит любовью,

      он как программатор машину ведет,

      он, секс и любовь, а панель в изголовье,

      он всеми читаем, он пламя и лед.

      А Толя Попов все сканирует чувства,

      он трепетно ласков в своих чудесах,

      в его же строках все рождается чудо,

      и женщины с ним все парят в небеса.

      А я тут замерзла, читая их вирши,

      колени мои не согрел дисковод.

      Я все выключаю, стихи с души свергнув,

      пойду просто лягу, где сонный есть свод.

      «Обойду я взглядом грусть земную…»

      Обойду я взглядом грусть земную,

      скорость надо во время сбавлять,

      поворот дороги я миную,

      и увижу я речную гладь.

      Затаи дыханье – неприятность,

      неумытый, грязный небосвод.

      Неприятность – с ней играют в прятки,

      словно реку переходят вброд.

      Пусть течет вода серее неба,

      рябь души клубиться над водой,

      кто бы ты ушедший в небо не был,

      станешь словно памятник литой.

      Граждане, шоферы, руки в брюки!

      Едите: опасно, поворот.

      Нет в воде ни щуки, ни севрюги,

      не пройдете вы дорогу вброд.

      Медленней поэты и шоферы,

      вы творите чудо на земле,

      не впадайте в разные аферы,

      берегите жизнь и чудо лет.

      «Морская пена грустных слов…»

      Морская пена грустных слов

      Легла мне на душу, пьянея.

      Я ем их, словно это плов,

      но я одна. Я леденею.

      А волны жизни бьют в причал,

      в словах любых играет шалость,

      когда-то ты любил, кричал,

      теперь осталась только жалость.

      Теперь осталась пустота,

      остались мелкие желанья,

      осталась жизнь и красота

      под пеной слов любви послания.

      Не готова

      **

      Восемнадцать