Стихи. Том 3. 1998—1980. Наталья Владимировна Патрацкая

о себе так не судит.

      Каждый велик для себя и в себе,

      шторы легки самомненья.

      Важное что-то случилось в судьбе?

      Это небес повеленье.

      Легкий снежок на заботах моих,

      грусть он едва прикрывает.

      Снежные шторы легки для двоих,

      занавес что-то скрывает.

      Ладно так ладно, и горюшка нет,

      так, холодает немного.

      Вы – все равно мой заснеженный свет

      в дымке небесного смога.

      «Грусть нахлынула внезапно…»

      Грусть нахлынула внезапно,

      погасила божий свет,

      ты опять ушел на запад,

      позабыв сказать привет.

      И грущу я по-иному,

      если все ни так, ни сяк.

      Я тогда подобна гному,

      если жизнь – удар в косяк.

      Ты, прости, грустить не буду,

      без ударов обойдусь.

      Предал ты меня, не буду

      я грустить. Прекрасна жизнь!

      «Глобальные проблемы хороши…»

      Глобальные проблемы хороши,

      но нас волнует чаще мизер,

      и если в кошельке моем гроши,

      мне не нужна в Европу виза.

      «Зима, капель и рождество…»

      Зима, капель и рождество,

      плеяда елок и гирлянд,

      грядет земное торжество

      домашних праздничных полян.

      Ковер, диван, торшер и стол,

      прекрасный елочный наряд,

      струится призрачный подол,

      блистает золото наград.

      А ты без золота? Одна?

      И ни любви и ни огня?

      Никто не тронет веки сна,

      но счастье есть и у меня.

      Стихотворения 1996

      «Мороз. Морозная зима…»

      Мороз. Морозная зима.

      И часто иней. Снег.

      И я одна. И все сама.

      Таков мой день и век.

      Зима сурова, холодна.

      Мороз. Мороз. Мороз.

      Я без тебя. Одна. Одна.

      Зато без слез и гроз.

      Мороз и снег. Сугробы. Лед.

      Холодная зима.

      И там, где есть снежинок слет,

      я проживу сама.

      «А что в лесу? Зима и снег…»

      А что в лесу? Зима и снег.

      Пушисты серые деревья.

      Снег усмиряет женский век,

      и убавляет страсть и рвение.

      Иду одна. Брожу одна.

      Дышу незримостью пространства.

      Мир просыпается от сна,

      а сны – в оттенок постоянства.

      Чуть-чуть любви, чуть-чуть тепла,

      и холод снега для блаженства,

      чтоб вынуть все остатки зла

      с души моей для совершенства.

      И жить бы так всегда, всегда:

      без зла, угроз, простого мщения.

      Из снега кое-где вода,

      но воздух, воздух очищения!

      Есть что-то нужное в судьбе

      на перепутье с холодами,

      и что-то нужное в ходьбе,

      а горе все покрыто льдами.

      «С годами все становятся царьки…»

      С годами