Звездная Дева. Александр Мещеряков

Наум.

      – Богатство, – предположил Киар.

      Гик отрицательно покачал головой.

      – Самого себя, – ответил он.

      Науму это было сложно понять.

      – Как такое возможно? – спросил он.

      Гик повернулся к юноше и улыбнулся.

      – Хочешь, я тебе расскажу?

      – Я с радостью послушаю, – сказал Наум и сел поудобней.

      Гик начал:

      – Однажды много лет назад Ион, сын инейского торговца тканями Сидона, возвращался с обозом в родной город из земли ладанейской, куда он ездил по торговым делам своего отца. И вот на пути, прямо посередине дороги, он увидел полуголого человека, лежащего в луже собственной крови. Когда Ион подошел к нему, чтобы посмотреть, жив он ли он, то заметил у него страшную рану на голове и решил, что он умер, а если и жив, то скоро умрет. Он приказал своим людям убрать его с дороги и продолжить путь, но когда раненного человека начали поднимать, он вдруг закряхтел. И Ион решил проявить милосердие к этому бедолаге и, дав ему напиться, велел своим слугам отнести его на одну из телег и не спускать с него глаз.

      Так этот умирающий бедняга попал в дом купца Сидона и нашел там приют. Сидон же был человеком настолько милосердным, что не только не стал препятствовать желанию сына помочь неизвестному бродяге, но и сам решил заняться больным, не зная хороший ли он человек. И когда его слуги внесли в дом носилки с раненым, он распорядился приготовить самую мягкую постель в своем доме и послал за лучшим лекарем города, а сам отправился в храм, чтобы вознести молитву богам и попросить их о милости к этому несчастному.

      Вечером лекарь осмотрел раненного человека и сказал, что его жизни ничего не угрожает, и при нужном уходе он очень скоро придет в себя. Потом он ему промыл рану, нанес на нее нужную мазь и ушел.

      Но раненый человек, хоть уже и не умирал, вопреки уверениям лекаря еще долго не приходил в себя. Иногда он что-то говорил во сне, но в его словах не было никакого смысла. Иногда он открывал глаза, и Сидону казалось, что он все видит и понимает, но когда начинал его о чем-то спрашивать, тот отвечал бессмысленными фразами. Когда кто-нибудь из домочадцев спрашивал у него его имя, больной начинал стонать: «Ай, ай». За это его так и прозвали: Ай. Этот Ай пролежал в постели целый месяц, и сиделкам приходилось его кормить из ложечки и терпеть, когда он выплевывал еду им в лицо. Но как бы труден не был уход за ним, он жил и не собирался умирать.

      Каждый вечер Сидон садился подле его постели вместе со своей женой и сыном и подолгу смотрел на его несчастное лицо. Он часто говорил сыну, когда не слышала его жена, что было бы куда милосерднее, если бы он подарил этому бродяге легкую смерть и не заставлял его мучится в агонии и бреду. Он уже подумывал купить на базаре яд, который убивает без боли, но вдруг в одно прекрасное утро ему сообщили, что Ай очнулся. И тогда Сидон поспешил к больному. Ай сидел на постели и ел уже без помощи сиделки; когда он увидел, что к нему пришел Сидон, то хотел встать и поклониться своему благодетелю, но он не смог устоять на ногах и упал. Сидон помог ему подняться и сказал:

      – Ты