Я не киллер, я – палач. Кирилл Казанцев

поинтересовался небритый и посмотрел на Стеллу с подозрением.

      – Я живу в комнате Валентина Павловича, он мне разрешил, – тут же выдала девушка, как учил дядя.

      – Он ей разрешил! А соседей что, не надо спрашивать? Ты меня спроси, хочу я, чтобы ты тут жила, или не хочу!

      Такого Стелла просто не ожидала и потому растерялась.

      – Я не знала, что и соседей надо спрашивать.

      – А как же! Мы тут тебе что, вместо мебели?

      Только тут девушка почувствовала, что мужчина немного пьян и потому несет околесицу.

      – Мы тут, между прочим, бдим! Да, бдим, потому как всякие-разные элементы нашего общества, так сказать, несознательные граждане, норовят заниматься такой деятельностью, которая подпадает под статью уголовного кодекса…

      Он остановился, чтобы перевести дух и затянуться.

      – Хорошо, бдите, я вам мешать не буду.

      Стелла быстро повернулась и ушла в свою комнату. В конце концов, дождаться, когда закипит чайник, можно и здесь.

      Когда чай был заварен и девушка принялась за бутерброд, ей вдруг вспомнилось, как сразу, как только участковый объявил им с матерью, что дело по убийству Беллы прекращено, ей приснился сон. До того она много дней не видела снов вообще.

      А в ту ночь Стелла увидела во сне сестру. Она была почему-то маленькой, ей было не больше восьми лет. Она играла в куклы, заботливо укладывая их спать, и тихо пела колыбельную. Стелла вроде бы страшно удивилась: как же так? Ведь девочка умерла, ее похоронили! Как она может играть тут в куклы? Она спросила Беллу, как так получилось, что она, мертвая, вернулась к ним, да еще стала такой маленькой.

      – Я не умерла, – ответила сестренка, – просто я теперь живу по-другому.

      – Как по-другому? – опешила Стелла.

      – А так: я могу быть там, где захочу, сразу, как только захочу. Я теперь все на свете знаю, я ничего не боюсь. Мне не бывает больно или холодно…

      Стелла смотрела на сестренку и не верила своим ушам. А потом Белла сказала тихо, глядя Стелле прямо в глаза:

      – Отомсти за меня, сестрица, ладно? Отомсти, заклинаю тебя! Мне было так больно! Они должны быть там же, где и я. Я их жду здесь… Очень жду…

      Стелла испугалась и проснулась. Сначала ей было жутко, потому что такой сон она видела впервые, но потом она немного успокоилась. Девушка сидела на кровати и вспоминала Беллу – какой она была романтической натурой.

      Белла даже Александра Блока читала. И даже кое-что знала наизусть. Помнится, однажды у них со Стеллой зашел разговор о снах – верить в них или нет, и девчонка тут же выдала:

      Сны раздумий небывалых

      Стерегут мой день.

      Вот видений запоздалых

      Пламенная тень.

      Мать тогда услышала это и тоже начала рассказывать свой сон. Она, как любая крестьянка, свято верила в них. Бывало, соберутся все три женщины утром за чаем, а она и скажет:

      – Я сегодня во сне свою мамашу-покойницу видела. Должно, к перемене погоды…

      А, увидев во сне себя нарядную, в новом платье, всегда говорила:

      – Все, теперь заболею. Нарядным кого во