Я не киллер, я – палач. Кирилл Казанцев

езработицы. Последние годы деревня держалась тем, что кормила проезжающих мимо нее водителей-дальнобойщиков. Кто молочка парного нальет в найденную здесь же при дороге пластиковую бутылку из-под газированной воды, разумеется, тщательно вымытую; кто пирожков напечет со своей картошечкой да мясом; кто чая горячего сообразит заварить к этим пирожкам, а кто и яичек сварит вкрутую. Летом и осенью жители продавали яблоки и вареную кукурузу со своих садов-огородов, так что проезжавшей мимо шоферне было ради чего остановиться возле крохотной деревеньки. Перекусив в тени придорожных вязов на лавочках, заботливо сколоченных бывшим конюхом дедом Григорием, и намусорив рядом с ними как следует, водители отправлялись себе дальше.

      Но вернемся к нашей вдове. Звали ее Матрена Петровна, и жила она, как мы уже сказали, с двумя взрослыми дочками. Потерявшая несколько лет назад мужа (пьяный Дмитрий перевернулся на тракторе над обрывом реки и упал вместе с ним в воду), женщина одна поднимала дочерей, днем работала в единственном в деревне магазинчике продавцом, уборщицей и дворником, а по вечерам копошилась на своем огороде.

      Однажды какой-то предприниматель, проезжавший мимо Матрёнино по делам, перекусив пирожками и парным молочком, купленным у бабушек, решил, что деревне просто до зарезу необходимо кафе. Сделав нехитрый расчет, он пришел к выводу, что количества проезжавшей через деревню шоферни вполне должно было хватить, чтобы кормить и его как хозяина, и пару женщин – работниц кафе. И буквально через месяц в заброшенной деревянной избе появились рабочие. Они оторвали от забитых окон и двери доски, отреставрировали избу, покрыли бревна лаком, содрали старую потрескавшуюся крышу из позеленевшего шифера, взамен сделав новую из зеленой металлочерепицы, примастрячили новое крыльцо взамен сгнившего старого, завезли столы, скамьи, холодильники и барную стойку, и в скором времени в деревне начало работать кафе, которое хозяин назвал почему-то «У тети Моти». То ли в честь деревни Матрёнино, то ли потому, что поваром и официанткой там начала работать бывшая продавщица магазина Матрена Петровна. Дочки ее – Белла и Стелла – стали ее незаменимыми помощницами. Втроем они тащили на себе весь этот воз – пекли пирожки, варили щи по-домашнему, так как хозяин решил, что в придорожной забегаловке обязательно должно быть горячее на обед, делали картофельное пюре и жарили котлеты не пополам с хлебом, а из мяса да еще с лучком и чесночком. Летом и в начале осени к столу всегда был салат из свежих овощей и зелени, а зимой – из бочковой квашеной капусты с лучком, грибочками и постным маслицем. Семейный подряд из трех женщин поддерживал в кафе приличную чистоту, сестры стояли у плиты и раковины, драя до блеска посуду, по вечерам мыли в кафе полы и стирали скатерти и полотенца.

      Но то ли расчет хозяина относительно проходимости транспорта через деревню оказался не верным, то ли еще почему-то, но кафе приносило очень уж маленькую прибыль.

      Промучившись с ним года полтора и поняв, что хороший навар с этой придорожной забегаловки все равно не получишь, хозяин решил продать его и предложил Матрене Петровне выкупить у него свое детище за чисто символическую плату. Женщина, до того никогда не имевшая своего предприятия, вдруг загорелась желанием стать собственником. Поломав с неделю голову над проблемой «купить – не купить», она, наконец, махнула рукой и, сказав: «Авось да повезет!», достала из чулка все свои сбережения, продала корову и всех поросят в придачу. Назанимав у соседей недостающую часть денег, она таки выкупила у хозяина кафе. Тот, обрадованный, что руки его наконец-то развязаны, посадил новоявленного предпринимателя в свою машину и отвез в город, где и были оформлены все необходимые для купли-продажи документы. Таким образом, Матрена Петровна в пятьдесят с лишним лет нежданно-негаданно стала владельцем ООО и вместе с дочерьми принялась раскручивать теперь уже собственное предприятие.

      С новыми заботами пришли и новые проблемы. Все три женщины крутились в кафе с утра до вечера, обслуживая посетителей, которых кормили от души, понимая, что те, в свою очередь, кормят их самих. Заведение работало практически круглосуточно, разве что только после часу ночи уже не находилось желающих перекусить, и кафе закрывали до девяти утра. Но все равно Матрена Петровна оставалась в нем, чтобы убраться и подготовить помещение к утреннему открытию. Так что бедной женщине приходилось пахать едва ли не круглосуточно. Бывало, что посетители стучались в двери и после часа ночи, да и в половине седьмого утра, если кому-то из ночевавших прямо в кабинах большегрузов водителей вдруг взбредало в голову позавтракать перед дорогой домашней стряпней.

      Да, это тоже было одной из проблем – ночующие возле кафе дальнобойщики. Как правило, три-четыре машины всегда оставались в деревне на ночь. И, чтобы не платить старушкам «пятихатку» за ночлег, они предпочитали спать прямо в своих кабинах. Злые языки поговаривали, что тому была еще одна немаловажная причина. Дело в том, что, переделав все дела в кафе, старшая сестра Стелла шла не домой, чтобы отдохнуть от дневных трудов, а запрыгивала к дальнобойщикам в кабины и, за отдельную плату, разумеется, оказывала им услуги несколько иного, чем в кафе, рода, и нетрудно догадаться, какого именно. Поговаривали даже, что именно поэтому сестер Беллу и Стеллу с легкой руки бравой шоферни