Восхождение. Александр Петров

Далее: на второй бадье краска облупилась.

      – Только в одном месте!..

      – Повторяться не собираюсь. Идем дальше: в ограждении стройплощадки имеются щели.

      – Так нам эти щиты ограждения родная промышленность поставляет.

      – Это проблемы твои и твоей промышленности. Следующее: на стройплощадке имеются люди в нетрезвом состоянии.

      – Так до вас никого не было! – возмущаюсь я.

      – Ну, это спорно, хотя и возможно. Но факт налицо… А за тонкий, но нахальный намек Сашке придется сбегать за еще одной блондинкой с опьяняющим внутренним миром.

      – Всегда готов, – рапортует пионер.

      Когда крановой удаляется за дверь, и мы остаемся одни, инспектор Ростовский спрашивает, есть ли у меня сегодня персональная машина. Нет, сегодня, как назло, мы без колес.

      – Тогда не сиди сложа руки, а ищи на чем ты повезешь меня домой. Прояви в этом вопросе молодую энергию и творческое рвение.

      Выхожу из бытовки. Сталкиваюсь на крыльце с возбужденным гонцом, едва не сбивающим меня с ног. Ловлю на себе сочувствующие взгляды стропальщиков и завистливый – неприлично трезвого бригадира. Плетусь к заказчику. В кабинете его нет. Где он, никто не знает. Придется заглянуть к нему домой.

      Пересекаю улицу и через озера грязи по тополиной аллее чуть не плыву, как венецианский гондольер по каналу, к его палаццо, то есть к бараку.

      …Отсюда словно лучи света пронизывают толщу времен, беспрепятственно проникая сквозь многие столетия, и отражаются от тех глубин, возвращая нам намоленную святость этого места. Пустынька! Сколько потаенной любви в звучании этого слова. Как замирает сердце пред таинством уединенного молчания человека перед Творцом. Что так притягивает людей сюда, в это затерянное в глуши место? Пригорок ли над извилистой речушкой, заросшей осокой? Уж ни слепни ли облепляющие или змеи, зловеще шуршащие меж высоких трав, пугающие каждого, покусившегося нарушить таинственное молчание? Крест ли высушенный солнцем, морозами и ветрами, слегка покосившийся в сторону воды? Колодец ли, наполненный мутноватой болотной водицей? Что осталось с тех давних пор, когда поселился здесь монах, бежавший мирской суеты, предавший себя в руки Господа в центре воющего, шипящего, каркающего, чавкающего, а по ночам и грозно рычащего зла? Как смог этот нищий, слабосильный, одинокий человек стать основателем сначала монастыря, потом деревень, сел, городищ, которыми обрастал и населялся этот болотистый глухой уголок земли? И если мир держится на молитвах святых, то, поистине, здесь один из этих столпов света от земли до Небес…

      В окне первого этажа барака вижу искомого заказчика в голубой майке за кухонным столом. Вспоминаю енисейские габариты супруги заказчика, поэтому заходить внутрь остерегаюсь. Особенно учитывая цель моего прихода. Ласково стучу в окно, нагибаюсь к форточке, болтающейся узкой створкой на уровне моей пиджачной пуговицы, и, словно пароль, произношу одно лишь слово: «Технадзор!».

      Через мгновенье Александр Никитович в костюме стоит передо