Жизнь за трицератопса (сборник). Кир Булычев

профессора Минца. Уж кому-кому, но профессору пора знать, что любое изобретение, а тем более великое, влечет неприятные последствия. Подобно сильному лекарству от чесотки, которое вызывает ангину, гипертонию и глухоту. Мне вообще кажется, что в современной медицине доктор обязан лечить не от болезней, а от лекарств. Продолжительность жизни, может, и не увеличится, но мучиться будут меньше. Иначе получишь кирпичом в окно.

      Удаловская жена Ксения нередко пользовалась добротой профессора в корыстных целях. Вот и в тот лазоревый с золотом последний день лета она пришла к нему с тайным умыслом урвать что-нибудь от профессорского таланта. Поэтому, прежде чем постучать к соседу, она натерла луком глаза.

      Профессор играл с компьютером в шахматы и поэтому не сразу сообразил, почему Ксения стоит в дверях, смотрит на него красными глазами, держит в руке детскую курточку и притом от нее сильно несет луком.

      – Что случилось? – спросил профессор. – Что-нибудь с Корнелием? С сыном? С внуком?

      – С внучонком, Максимкой, – всхлипнула Ксения. Получилось очень натурально.

      – Заходите, что же вы. – Профессор посторонился и убрал с дороги тугой живот. – Рассказывайте.

      Ксения втиснулась в дверь, но дальше не пошла, оробела перед компьютером, потому что тот незнакомым басом прорычал:

      – Время, профессор! Не сделаешь хода, считай, что у тебя упал флажок.

      Минц кинул взгляд на партнера и снова обернулся к Ксении. Он пребывал в нерешительности.

      – Да выключите вы эту железку! – приказала Ксения. – Никуда от них не деться! Скоро власть захватят.

      – По крайней мере, порядка будет больше, – огрызнулся компьютер.

      Тут Минц его выключил.

      – Садитесь, – попросил он Ксению.

      – Некогда. У меня проблема, другими словами, беда…

      – Говорите! – остановил Минц готовую зарыдать соседку.

      – Вот, трагедия моя, – сказала Ксения, протягивая курточку.

      – А что в ней плохого? Отлично сшита.

      – Отлично. Ясно, что отлично, сама шила. Да мала оказалась! Такой материал подсунули, импортный. Как постирала – курточка сразу в два раза уменьшилась.

      – Но чем я могу помочь?

      – Максимке вот-вот в школу, – сообщила Ксения. – А курточки нет. Не в чем идти в школу моему малышке, моему сладенькому внучонку.

      – Но может, найдете что-нибудь…

      – Убью, – по-соседски предупредила Ксения профессора. – И не думайте увильнуть! Сколько раз спасали, еще раз спасете.

      – Но я не знаю, как увеличивать куртки.

      – Ученый должен все знать.

      И тогда Минц сдался. Он всегда сдавался, если в бой шла Ксения.

      – Я придумаю что-нибудь, – сказал он.

      – Когда?

      – Завтра, послезавтра! – вскипел Минц. – Не могу же я контролировать творческий процесс.

      – Хорошо, – смилостивилась Ксения. – После обеда ждите.

      Так, наверное, разговаривала статуя Командора со всякими донжуанами.

      Ксения покинула профессора и оставила курточку на спинке стула, словно