Мент без ценника. Владимир Колычев

а оттуда перешел в Народовольск с повышением. Видно, под погонами у начальства хорошо вылизывал. Спору нет, оперативно-розыскную работу он знает, вернее, знаком с ней не понаслышке. Но с тем же Измайловым его и близко не сравнить… Какой глыбой казался бывший начальник РОВД, а все равно бандитам продался. И этот, возможно, уже на финансовом крючке. Хотя речь сейчас не о волках из каменных джунглей.

      – Городовой, ты хоть понимаешь, что ты сделал?

      Петухов хотел сказать это важно, с начальственным баском, но голос вдруг сорвался на истерический визг. Видно, не понравилось ему, что Богдана не пронял его свирепый взгляд.

      – А что я сделал?

      – Товарища своего избил!

      – Не избивал я товарища.

      – Конечно, ты не считаешь Гущина своим товарищем, но никто не давал тебе права!..

      – Гущина? Я его не избивал.

      Подумаешь, с лестницы спустил… И кто скажет, что Богдан врет?

      – А это что такое? – Петухов поднял над головой листок бумаги.

      – Не знаю, – в недоумении пожал плечами Богдан.

      Так и есть, Гущин накатал на него телегу. Не человек, а ничтожество.

      – А я знаю! Это рапорт! Где четко отражено, как ты избил капитана Гущина. Избил офицера, который старше тебя по званию! Избил сотрудника милиции, находящегося при исполнении!

      – Где я его избил?

      – Только дурака здесь валять не надо!

      – Где я его избил? – повторил все-таки вопрос Богдан.

      – В квартире гражданки Хромцовой!

      – Позавчера?

      – Вчера.

      – Позавчера я у нее был. А вчера не был. Гущин что-то путает.

      – И позавчера у нее был, и вчера. И чего ты к ней зачастил? Красивая девочка, да? И легкого поведения?

      – Не был я там вчера. А вот что Гущин там делал?

      – Он работой занимался! В отличие от некоторых…

      Богдан промолчал. А зачем говорить, если Петухов его не слушает? Ему лишь бы самому прокукарекать.

      – Ты избил старшего по званию, Городовой! Ты должен понести наказание!

      – Ничего не было, товарищ подполковник.

      – Есть свидетели, они подтвердят. Но тогда снисхождения не жди…

      – Не понимаю, о чем разговор.

      – Пошел вон! – вскипел Петухов. Показывая рукой на дверь, он вытянулся в струнку.

      Богдан мог бы покрутить пальцем у виска. С той стороны двери, когда его никто не видит. Но он не стал этого делать. Не для Петухова будет унизительным этот жест, а для него.

      Только он вышел в коридор, как из своего кабинета появился Шумов и поманил его к себе. Впрочем, Богдан и сам собирался идти к нему. К себе в кабинет он не торопился: противно смотреть на Гущина и опасно. Как бы не сорваться и морду ему не набить…

      – Ну что?

      Шумов знал, зачем Богдана Петухов вызывал к себе.

      – Ничего. На нет и суда нет. Не трогал я Гущина, и точка.

      – Это ты ему сказал, а как на самом деле было?

      – Не было ничего.

      Не сказать что Богдан не доверял своему начальнику. Но ситуация в отделе складывалась такая, что лучше