Мент без ценника. Владимир Колычев

Гущин еще тот фрукт – слона может из мухи сделать. Как же – он целый капитан, а тут какой-то лейтенант руку на него поднял… Не спустит он на тормозах это дело, рапорт подаст, потребует служебного расследования. А то и уголовного… Богдан бил его аккуратно, вряд ли судмедэкспертизе удастся снять побои. Остается жена Хромцова, которая может дать показания. А может и не дать…

      – Но ведь ты его ударил. Я видела, – с кокетливым каким-то коварством улыбнулась девушка.

      – Если видела, так и скажи.

      – А может, и не видела…

      – Тогда не говори.

      – А если скажу, что тебе будет?

      – Поставят на вид.

      – А как это?

      – Очень просто. На перекресток у моста поставят, движение регулировать.

      – Кожаная куртка, белая портупея, белая каска, да?

      – Что-то в этом роде.

      – Хотелось бы посмотреть, как ты палочкой махать будешь. Ты бы очень хорошо смотрелся. Высокий, сильный… Ты интересный мужчина. – Взгляд у Лены стал вдруг туманиться.

      Богдан понял, что пора уводить себя с перекрестка:

      – На самом деле меня могут просто уволить. За дискредитацию офицерского звания.

      – Жаль. Обидно будет, если такая сволочь, как Гущин, останется, а тебя выпрут, как последнего… Я ничего не видела, товарищ лейтенант. Я даже не знаю, как тебя зовут…

      – Богдан.

      – Я ничего не видела, Богдан. Так что не переживай. И Егора в обиду не давай.

      – Договорились.

      Городовой поднялся со своего места, оправил куртку.

      – Ты уже уходишь? – расстроенно спросила Лена.

      – Мне домой пора.

      – Жена ждет?

      Богдан глянул на кисть своей правой руки. Не было там кольца.

      – Это ничего не значит, – качнула головой Лена. – Я встречалась с одним военным. Он сказал, что вам запрещают носить обручальные кольца. Палец оторвать может, если за что-то зацепишься…

      – Не ждет меня жена.

      – Подруга?

      – И подруги нет.

      – Странно. Я думала, что с женщинами у тебя без проблем… Крутой ты. Женщины таких любят… Ладно, иди. А то еще подумаешь, что я тебя удерживаю.

      Лена близко подошла к Богдану и вдруг села перед ним на корточки, едва не ткнувшись лбом ему в пах. Он ошеломленно глянул на нее сверху вниз. Но ничего предосудительного не произошло. Она всего лишь взялась пальцами за края разведенной «молнии», чтобы застегнуть куртку.

      – Не надо, – со снисходительной иронией улыбнулся милиционер.

      – Почему? – поднимаясь, сказала девушка.

      – Куртка должна быть всегда расстегнута.

      – Не понимаю.

      Лена стояла перед ним, опустив глаза. Казалось, она только того и ждала, чтобы он поцеловал ее в губы. Возможно, всего лишь казалось. Но если нет, то все равно ему нужно было воздержаться от искушения. Не важно, какое прошлое было у Лены; может, она и хотела перенести его в настоящее, но Богдан не имел права воспользоваться ее слабостью. Не тот случай. Он представитель закона, а она – жена подследственного. Это Гущин способен на подлость, а он – нет. Вот если