Мент без ценника. Владимир Колычев

курчавые, коротко постриженные волосы, рыхлое лицо, глазницы крупные, но сами глаза маленькие, мутные, недобрые. Он сел за рабочий стол, положил перед собой кожаную папку и пристально посмотрел на Егора.

      – Капитан Гущин, оперуполномоченный уголовного розыска, – сухо представился он. И с кривой усмешкой спросил: – Ну что, будем признаваться, Егор Александрович?

      Егор уже понял, что это не сон, а жестокая реальность:

      – В чем?

      – Надеюсь, вы знаете, кто такой гражданин Костылин?

      Увы, но Егор знал эту сволочь. И милиции уже известно, как он его наказал. И уж лучше признаться сразу:

      – Он сам во всем виноват!

      – В чем?

      – Он знает, в чем…

      – И я знаю. Позавчера, двадцать восьмого февраля, вы вернулись домой и обнаружили свою жену в объятиях Костылина.

      – Не было ничего такого! – покраснел Егор. – Верней, он только собирался… Лена его выгоняла, а он не хотел уходить… А я его выгнал!

      – А когда он уехал, вы решили его наказать?

      – Да, решил… Что мне теперь будет?

      – А как вы сами думаете?

      – Я всего лишь стекло разбил. Сколько это стоит?

      – Какое стекло?

      – Как какое? Я бутылку в его машину бросил…

      Егор подкараулил Костылина вчера вечером, когда тот выезжал на своей машине с территории офиса. Темно было, и место он выбрал безлюдное. Когда «Мерседес» проезжал мимо, он швырнул в него бутылку из-под шампанского. Жаль, не было зажигательной смеси, чтобы заправить ею этот метательный снаряд. Но ничего, разбитое стекло тоже неприятность. Хоть какая-то месть. Только как милиция об этом узнала? Ведь не было же свидетелей. И никто его не догонял…

      – Бросили в машину бутылку. Понятно… И вы готовы признать это официально?

      – Да…

      – Хорошо.

      Гущин заполнил шапку протокола, и Егор под запись рассказал, как было дело. А потом подписался под своими показаниями.

      – И что мне теперь за это будет? – спросил он, когда протокол допроса лег в папку.

      – За стекло? За стекло – ничего. Заявления нет, разбитое стекло заменили оргстеклом, так что все в порядке. Плохо только то, что вы на этом не остановились. И сегодня убили Костылина, так?

      – Кто убил Костылина? Я?! – протянул шокированный Егор.

      – А разве нет? – пристально и с безжалостной насмешкой посмотрел на Хромцова капитан.

      – Не убивал я Костылина!

      – Он шел трахать твою жену, Хромцов.

      – Что?! – вскипел Егор.

      И сама новость его взорвала, и то, как ее преподнесли.

      – То, что слышал, рогатый! – презрительно скривился Гущин. – И сядь, а то я сейчас рога тебе обломаю.

      – Да как вы смеете!..

      – Смею! – Капитан с такой силой ударил по столу ладонью, что Егор испуганно вздрогнул. А если он его самого ударит? Кулаком. В лицо…

      – Ты человека убил, Хромцов! – заорал Гущин. – Ты отца у сына забрал! Мужа у жены! Ты убийца! Как я еще могу с тобой разговаривать?

      – Но