Мент без ценника. Владимир Колычев

и струсил, – косо глянул на Городового Гущин. – Тогда струсил, а сегодня нет. Стыдно за свою трусость стало, потому и на убийство решился…

      – Ой, мамочки! – донесся вдруг снизу голос.

      Возле трупа стояла девушка в белом пуховом берете, на котором таяли снежинки. Роскошные светлые волосы из-под головного убора выглядывают. Коричневый полушубок на ней из дешевого синтетического меха, теплые сапоги со сбитыми каблуками, в руке сумочка из плохого кожзама.

      Первым среагировал Гущин. Он стремительно спустился к девушке, взял под руку, глянул ей в лицо. Судя по выражению его глаз, девушка произвела на него более чем приятное впечатление. Только восхищение в его взгляде быстро сменилось огоньком охотничьего азарта.

      – Гражданка Хромцова?

      – Да.

      Голос у нее чуточку грубоватый, но звучный, приятный для мужского слуха.

      Девушка повернулась лицом к Богдану, и стало ясно, почему Гущин был восхищен ею. Личико хорошенькое, но глаза – это нечто. Утонуть в этих глазах можно. Утонуть без всякого желания выплыть…

      – Вы знаете покойного?

      – Э-э… Нет, – мотнула головой Елена.

      – А вот обманывать нехорошо. Гражданин Костылин ехал к вам, и это мы знаем точно. А вот что вы знаете, мы бы хотели выяснить. И давайте договоримся, что вы не будете вводить нас в заблуждение.

      – Хорошо, – кивнула девушка.

      – Так знаете вы гражданина Костылина?

      – Э-э, да… Я к нему на работу нанималась…

      – Вы вступали с ним в интимную связь?

      – Да как вы можете!.. – встрепенулась Елена.

      Вместе с ней возмутился и Шумов. Он сам подошел к девушке, оттеснил облажавшегося Гущина, взял ее под руку и подвел к дверям квартиры. На ходу принес извинения и спросил, где сейчас может быть ее муж.

      – Где Егор? На работе.

      – А может, дома?

      – Вы его в чем-то подозреваете?

      – А почему вы думаете, что мы можем подозревать вашего мужа?

      – Не знаю… – Елена трясущейся рукой открыла дверь в квартиру, пропустила вперед Шумова, зашла сама.

      И Богдан тоже зашел в дом. Осмотрел кухню и санузел, в то время как Шумов обследовал единственную комнату.

      – Вы думаете, Егор может быть здесь? – недоуменно спросила девушка.

      – Мы думаем, что он мог сбежать, – открывая дверь на балкон, сказал Гущин.

      – Через балкон?

      – Возможно, он думал отсидеться дома, но понял, что мы на него вышли, – уже с балкона сказал Гущин. И вдруг издал радостный вопль: – Вот это да!

      Богдан тоже вышел на балкон и увидел на полу нож, похожий на финку, но с более широким, чем обычно, клинком. Его потихоньку засыпало снегом.

      – Городовой, давай понятых! – скомандовал Гущин.

      Это был как раз тот случай, когда Богдан не мог ответить отказом. Он привел понятых, позвал следователя и криминалиста. И через окно посмотрел, как Сатаров поднимает с пола нож. Ему показалось, что вместе с финкой приподнялся слой снега на полу. Поэтому он и отправился на кухню, куда Шумов увел Елену.

      – Я