Слёзы живут в животе, или Записки психоаналитика. Как научиться выдерживать неидеальную жизнь. Юлия Мелащук

наслаждались музыкой. А я плакала так, что не могла остановиться.

      Я чувствовала в своих слезах всю горечь несчастья, и неозвученное отчаяние Руслана, и страх его жены.

      А ещё захотелось скорее прибежать домой, перецеловать тёплые макушки своих родных, обнять всех и замереть, забетонировать это мгновение.

      ******

      Воображаемое и реальное.

      С Алей мы могли болтать сутками напролёт. Тот, кто услышал бы эти разговоры, сдал бы нас в психушку.

      И скорее всего, мы бы этого даже не заметили, а продолжали бы увлечённо дискутировать на темы метафизики, многослойной реальности и снов во снах.

      Особенно философский поток любил нас догонять на природе. Идём мы как-то по лесу и выбираем полянку. С собой плед, бутерброды и бутылочка вина. При этом обсуждаем, как отличить объективную реальность от воображаемой.

      – Откуда ты знаешь, что я существую? Может, ты сейчас идешь пить вино со своим воображением? – спрашивает Аля.

      Стало как-то не по себе. Большие наивные глаза смотрят на меня абсолютно серьёзно. За ее ухом торчит огрызок от карандаша (в мире смартфонов она до сих пор любит всё записывать в блокнот).

      Аля – писательница, и она всегда должна быть наготове, если вдруг муза будет пролетать и стрелять в нее сюжетами.

      Худые коленки сиротливо выглядывают сквозь рваные джинсы. В руках клетчатый плед и картонные стаканчики.

      Несмотря на сказочную атмосферу леса, Аля выглядит абсолютно реальной.

      – Да ну тебя, напугала, – говорю я.

      Продолжая шумно обсуждать реальное с нереальным, мы располагаемся на милой полянке. Открываем вино, достаем бутерброды.

      Я поднимаю свой картонный бокал, чтобы сказать что-то многозначительное, и вдруг…

      – Аля, а ты в курсе, что мы сидим в центре собачьего кладбища?

      С ней мы всегда вляпывались в какие-то истории, которые потом разбирали и находили в них что-то символическое и очень знаковое.

      Мы были, как два археолога на раскопках метафизического, и это было бесконечно увлекательным.

      А потом она уехала. Расстояние надломило ту мистическую, с шизоидным наклоном, атмосферу наших диалогов.

      Но в моём поле она останется навсегда. И не важно, реальной она была или воображаемой.

      4. Жизнь и пупок

      Утром подхожу к зеркалу. Внимательно смотрю на себя.

      Кто эта женщина в отражении? Как ее видят другие?

      Интересно, если бы я год не видела себя в зеркале, что бы я почувствовала, заглянув в него?

      Размышляя о внешности, ассоциативно вспоминаю ситуацию из жизни.

      Когда-то давно я работала в одной компании, и к нам пришла интересная и умная новенькая. Через пару месяцев мы с ней полетели в командировку. А вечером, после работы, пили вино на балконе и, как полагается в таких случаях, откровенничали.

      Она призналась, что увидев меня впервые, не думала, что у нас