Госпожа трех гаремов. Евгений Сухов

южных соседей, но и урусского царя. Сегодня ночью в муках умирает наш повелитель, светлейший и мудрейший хан Сафа-Гирей. После себя он оставил четырех жен и пятерых детей, четверо из которых – мальчики. Старшая его жена – Сююн-Бике, ногайская ханум. По казанским обычаям, ее двухлетний сын Утямыш-Гирей должен остаться на ханском престоле. Старшему сыну Сафа-Гирея исполнилось пятнадцать лет.

      Сеид вдумчиво прочитал написанное, аккуратно стянул свиток бечевой и вышел из мечети.

      Стража ханского дворца уже давно забыла про наказ Сююн-Бике и громко переговаривалась между собой. Но старшая жена хана не слышала их, забывшись в своем горе. А с высоких минаретов соборной мечети Кулшерифа давно раздавались звонкие голоса муэдзинов, зовущих правоверных на вторую утреннюю молитву, и со всех концов города к первой мечети ханства потянулись казанцы.

      Близился полдень. На ханский двор вывели смертников. Они не выглядели обреченными – молитва придала силы слабому, надежду – упавшему духом. Свет после подземелья казался особенно ярким, и солнце било прямо в глаза.

      На дощатый помост первым взошел старик. Отсюда хорошо было видно всех собравшихся. Он снял с себя чалму и поклонился во все стороны. Взгляд у старика оставался равнодушным, он уже был готов для беседы с Аллахом.

      Аксакал жил один на окраине Казани с дочерью Гульназ. И надо же такому случиться – приглянулась она Булату Ширину. Эмир Булат оказал честь, пришел в ветхий дом старика, осыпал его золотом и обещаниями:

      – Твоя дочь будет жить у меня во дворце не хуже, чем сама Сююн-Бике. Быть может, она у меня станет и старшей женой.

      Старик, теребя пальцами седую бороду, ответил отказом:

      – Нет, у нее есть жених. Настоящий батыр!

      – А разве я не батыр? – усмехнулся пожилой Булат.

      – Жених Гульназ молод, и ей надлежит жить с ним.

      Слуги, знавшие суровый нрав своего эмира, примолкли, вот сейчас разразится буря. Как же можно возражать самому Булату Ширину?

      – Тогда я возьму ее силой, – высказал свой приговор карачи. – Слуги, отыскать ее и привести ко мне во дворец.

      Распорядился Булат и направился к выходу. Слуги же ворвались на женскую половину дома и выволокли перепуганную девушку.

      Дом старика осиротел. А Гульназ стала не женой Булата Ширина, а одной из наложниц, которыми гостеприимный хозяин угощал своих многочисленных друзей и почетных гостей. Старик пытался искать правды у хана, но Сафа-Гирей не захотел пойти против могущественного эмира. Он развел руками:

      – Я уважаю твои раны, старик. Но карачи неподсудны! И благодари Аллаха, что не слетела с плеч твоя голова. Булат Ширин бывает крут!

      Вспомнил свою разбойную молодость престарелый янычар и, подкараулив Булата, вонзил ему острый ятаган между ребер…

      Вторым шел толмач, повторяя одно:

      – Спаси, Господи!

      На помосте стояла дубовая, иссеченная острой сталью колода. Старик молча снял ветхий кафтан, который многие годы был ему добрым другом, спасая его от наготы