ОТ ДУШИ НА. Андрей Немоляев

подпрыгнул.

      – Не всё потеряно! Память возвращается!

      – Ну ладно тебе, не подтрунивай, а то не отнесу тебя к Наташке. Кстати, а зачем тебе в её квартиру.

      – Я должен был до двенадцати обратно вернуться, – Гоша сел на рукоятку ножа. – Но тут, какая-то баба, завернула меня в пакет, вместе с тарелкой с котлетами. Пока я с котлетой расправлялся, пакет понесли. Вот так, как-то.

      – Это Наташка! Она всем в пакеты свою еду раскладывала!

      – Дрянь еда, я тебе скажу!

      – Да я знаю! Так как ты теперь обратно?

      – Мне надо попасть в ту квартиру сегодня, до двенадцати. Если не получится, застряну на год, до следующего рождества. А это, я тебе скажу, не очень хороший вариант.

      – Вот оно что! Ты уже оставался у нас! Это поэтому у тебя речь далеко не пушкинских времён, а самых, что ни на есть, наших.

      Гоша горько улыбнулся.

      – Два срока. В позапрошлом году и пять лет до этого. Александр Сергеевич от моего сленга уши затыкает, слышать не хочет. Поэтому, короче, меня и сослали на половину Натальи Николаевны. А раньше, я у Александра Сергеевича около чернильницы сидел. Эх, какие времена были! Сколько он на мне своих поэм испытал! Улыбаюсь я и хлопаю, он поэму оставляет. Молча сижу, рвёт листок нещадно и в корзину кидает!

      Позавтракали мы с Гошей. Мне яичницу, ему кусочек колбаски. Для порядка, выждали до одиннадцати. Вдруг Наташка спит ещё, после вчерашних гостей.

      Я позвонил. Обрадовалась очень. Оказывается, после вчерашнего вечера, у неё куча еды осталось, есть некому. В мужа мол уже не влезает, меня с довольствием примет. А что было делать? Я так и сказал:

      – Проголодался, напрашиваюсь на обед.

      С Гошей договорились, что я оставлю его в пакете, в коридоре, а дальше он уже сам. Сегодня для него, я выбрал новый пакет, импортный. Разложил его на столе, Гоша в него вошёл, и мы отправились к Наташке. Ещё за долго до её дома, я стал чувствовать, что мне жаль расставаться с Гошей. И уже в Наташкином подъезде, я решился его спросить:

      – Может останешься? На третий срок! Мы поладим! У меня ни кошек, ни собак!

      – Спасибо друг! Не могу! Представляешь, как Наталья Николаевна сейчас переживает?

      Это да. Об этом я как-то не подумал.

      – Кстати. Я же миссию свою не выполнил. Поможешь?

      – Какую?

      – Ну так я же должен был дать ответ девице, которая спрашивала духа Пушкина, как зовут её будущего суженного.

      – А! Елена! Лаборант наша.

      – Вот-вот. Передай ей, на букву «Г».

      – Что, на букву «Г»?

      – Суженного её зовут на букву «Г».

      – Это – всё?

      – Всё!

      – А дальше?

      – А дальше не знаю. Наташка меня в пакет завернула.

      Я оставил пакет в коридоре, на обувной тумбочке. Больше часа, спасая Гошу, я давился Наташкиными харчами. Её муж смотрел на меня с сожалением. Пожалуй, он единственный, кто не мог понять, зачем я пришёл на самом деле. В поварские способности своей жены не верил даже он.

      Наташка снова наполнила мне пакет в дорогу. И это был мой пакет. Я брал его