В огне. Александр Афанасьев

пулемет – подошли к раньше богатым, а теперь обветшавшим воротам. Сквозь краску кое-где проступала ржавчина. Один из боевиков забухал ногой по воротам:

      – Открывай!

      Ответа не было.

      – Открывай, не то зажжем!

      Ворота уныло гудели, но толку не было. На дворе злобно лаяла собака – Маритка не догадалась спустить.

      – Нету никого…

      Один из бандитов злобно ощерился:

      – Есть… Это Лесневских дом. Лесневский мне по жизни должен, сука! Я его из-под земли достану.

      – Да мызнул он.

      – Не… Сам он зону топчет, гнида, но у него баба тут и дочки две. Я их из-под земли достану и впорю – из глотки вылезет!

      Один из бандитов, видимо, еще не до конца потерял совесть:

      – Детей-то пошто? Не по закону. На кичман зарулим – за беспредел отвечать будем, в параше утопят за такое. Я не подписываюсь.

      Бандит, злобно ощерясь, достал пистолет:

      – Сейчас кругом беспредел – одним беспределом больше! Рокош все спишет! Не хочешь – постой в стороне, посмотри. Отойди.

      «Браунинг» гулко бухнул дважды, бандит пнул двери, и они поддались.

      – Пошли!

      Навстречу, исходя злобным лаем, рванулась сидящая на цепи собака – бандиты вскинули оружие, и разорванный очередями кобель покатился по земле, окропляя ее кровью.

      – Э, пан Лесневский! Я пришел!!! – заорал бандит.

      Маритка вздрогнула – лай, очереди, а потом еще крик. Кто-то выкрикнул их фамилию! Значит – пришли за ними.

      Она знала правила. Каждый, кто замаран в криминальном бизнесе, в любой момент может ответить за свои дела – немало в приграничном лесу безымянных могилок, а у местных исправников – нераскрытых дел-глухарей. Но семьи трогать было нельзя, разбирались мужчины между собой. Только последние беспредельщики осмеливались трогать семьи – для них любой приговор суда означал смерть. Попади такой в камеру, его насиловали, а потом мучительно убивали. Места для таких, что по ту сторону закона, что по эту – не было.

      – Это нам крикнули? Это казаки?

      – Молчи! Тише! Ни слова!

      Маритка сделала страшное лицо, замахнулась, и сестра и в самом деле испугалась.

      – Тише!

      Только бы не сюда… Только бы не сюда…

      Бандит вышел в сад, подозрительно огляделся. Он не верил, что Лесневских нет дома – хотя бы потому, что на первом этаже горел свет, а на столе – приготовленная недавно еда. Лесневский в свое время сильно подставил его самого и его брата – в той разборке брат погиб, а он сам чуть не стал инвалидом, получив три пули из автомата, но врачи выходили. Теперь он жаждал свести счеты, хотел специально съездить сюда, но получилось так, что они вышли на это село. Словно сам Йезус ведет его по дороге мести.

      Или Сатана – какая разница.

      Бандит решил помочиться. Подошел к скотному двору, расстегнул ширинку, начал мочиться на стену, когда услышал шаги.

      – Что? – не оборачиваясь, спросил он.

      – Никого. Мызнули.

      – Здесь где-то они… Здесь у каждого, будто у лиски, нора, и не одна. Искать надо.

      В огород ворвался третий бандит:

      – Казаки! Окружают!

      – Где