В огне. Александр Афанасьев

нечего – она так и потащила притихшую, сопящую сестру на руках, выбиваясь из сил. В спину им больше никто не стрелял. Ей показалось, что в одном месте деревья растут ближе, потом она попытается понять, почему ей так показалось, но так и не поймет. Она бросилась туда… спасительный лес, здесь все время прятались от казаков, а теперь прятаться придется от бандитов. Но ничего… рано или поздно уйдут, не впервой.

      Она вбежала в лес, ветка хлестнула ее по лицу. А потом лес расступился и обхватил ее, она даже сделать ничего не успела, ничего не успела понять. Только пискнула, словно котенок, Ленка.

      – И откуда это у тебя, пани?

      Лес стоял перед ней в образе человека – страшного человека, она никогда такого не видела, если бы в других обстоятельствах, подумала бы, что лесовик. Но это был не лесовик – лесовики не говорят по-русски и не интересуются оружием.

      Если попалась к казакам – надо молчать.

      Человек был не просто большим – ей он показался гигантом. Под два метра… уж на что был здоров брат, а этот здоровее, камуфляж и измазанное черным и зеленым, словно у угольщика, лицо. Руки тоже черные, а на голове – черная шерстяная шапочка.

      Казак покрутил автомат, которым Маритка так и не смогла воспользоваться, в руках, потом попытался отвинтить глушитель. Он не поддавался. Казак с удивлением вгляделся:

      – А, вот так…

      Глушитель крепился не на резьбу, а на быстросъемный замок. Надо было поднять что-то типа замковой дужки, и он снимался быстро, просто и удобно.

      – Где нашла? – спросил казак.

      – В лесу! – с вызовом ответила чуть пришедшая в себя Маритка.

      Казак стащил с себя черную шапочку, и Маритка вдруг увидела, что у него светлые, чуть вьющиеся волосы цвета ржи. Почему-то именно сейчас она начала воспринимать его как человека, а не как темную, враждебную силу.

      – А домой зачем поволокла?

      – Ну как… Вещь… Продать можно.

      – И задорого, – поддакнул казак, – только против закона. Жарко тут…

      – Не нравится, не ходите! Не ваша земля!

      Казак покачал головой. Маритка поняла, что он очень молод.

      – Как знаете, пани, – ответил он без злобы. – А что ж не стреляли?

      – Не умею.

      – Плохо. Много их там? – Казак мотнул головой в сторону деревни.

      – Не знаю. – Маритка перешла на нормальный тон, она вдруг поняла, что стоящий перед ней человек, пусть так ужасно выглядящий, не злой, не жестокий и не собирается причинить зло ни ей, ни цепляющейся за ее ногу маленькой сестре. – Человек тридцать, даже больше, наверное. С оружием все. Они ксендза избили, я видела…

      – Ксендза?

      – Ну… Священника.

      Казак покачал головой:

      – Это плохо. А этого… знаете? Что вас ловил.

      – Нет.

      – К деревне можно скрытно подойти?

      – Как?

      – Ну… чтобы не видел никто.

      – Нет, наверное… специально же так строили… – сказала Маритка и осеклась. Казак посмотрел на нее и все понял. И она тоже кое-что поняла.

      Глаза зеленые… ведьмины.

      Казак,