Проблема Спинозы. Ирвин Ялом

Я сказал, что вы были хорошим студентом и что я хочу видеть вас с аттестатом в руках. Неужели вы ничего не хотите сказать в ответ? В конце концов, я был вашим учителем четыре года!

      – Да, герр Шефер.

      – Да, герр Шефер?

      – Я не знаю, что сказать.

      – Хорошо, Альфред, можете идти.

      Герр Шефер уложил в свой портфель студенческие работы, взятые на проверку, решил выбросить Альфреда из головы и стал думать о своих двух детях, о жене и о шпацле[29] и вериворсте[30], которые она обещала к сегодняшнему ужину.

      А Альфред отбыл в полной растерянности. Как быть с заданием? Не сделал ли он все только хуже? Или, наоборот, ему дали передышку? В конце концов, наизусть-то он учит легко. Ему нравилось заучивать наизусть реплики для театральных спектаклей и речи…

* * *

      Через две недели Альфред стоял у длинного стола герра Эпштейна, вопросительно глядя на директора, который сегодня выглядел еще более внушительным и свирепым, чем обычно. Герр Шефер, по сравнению с директором, казавшимся тщедушным, с унылым лицом, жестом велел Альфреду начать пересказ. Бросив последний взгляд на свой экземпляр текста Гете, Альфред выпрямился, объявил:

      – Из автобиографии Гете, – и начал:

      – Мыслителем, который трудился надо мной столь решительно и оказал столь великое влияние на весь мой образ мысли, был Спиноза. Тщетно озирая весь мир в поисках средства, которое могло бы усовершенствовать странную мою природу, я наконец набрел на «Этику» этого философа. И в ней обрел успокоительное для своих страстей; в ней, казалось, открылся мне широкий и свободный взгляд на вещественный и смертный мир…

      – Итак, Розенберг, – прервал его директор, – что же такое Гете получил от Спинозы?

      – Э-э… его этику?

      – Нет-нет. Боже милосердный, неужели вы не поняли, что «Этика» – это название книги Спинозы! Что́, по словам Гете, он обрел в книге Спинозы? Что, как вы думаете, он подразумевает под «успокоительным своим страстям»?

      – Нечто такое, что его умиротворило?

      – Да, отчасти. Но продолжайте: эта мысль вскоре снова появится.

      Альберт некоторое время проговаривал текст про себя, чтобы найти нужное место, потом снова стал декламировать:

      – Но что особенно привлекло меня в Спинозе – это его свободный от связей интерес…

      – «Незаинтересованность» – а не интерес! – рыкнул директор Эпштейн, пристально следивший за каждым словом пересказа по своим заметкам. – «Незаинтересованность» означает эмоциональную непривязанность!

      Альфред дернул подбородком и продолжал:

      – Но что особенно привлекло меня в Спинозе – это его свободная от привязанностей незаинтересованность, сиявшая в каждой фразе. Это великолепное высказывание – «кто любит Бога, тот не может стремиться, чтобы и Бог, в свою очередь, любил его» – со всеми посылками, на коих оно покоится, и всеми вытекающими из него логическими следствиями, наполнило весь мой ум…

      – Это

29

Шпацле – домашняя лапша, обжаренная с сыром.

30

Вериворст – кровяная колбаса с перловой крупой.