Кайсяку для незнакомца. Елена Чернова

хочет жить.

      Хаябуси усмехнулся.

      – После вашего ухода Тэруока долго упрашивал Сакадзаки одолжить ему вакидзаси, собираясь умереть на месте. А вы говорите, хочет жить.

      – Национальный японский выверт сознания. Главное – не потерять лицо, а всё остальное может гореть синим пламенем. Я перед всей школой обвинила Тэруоку в постыдном поведении, и окончательно унизила, не дав себя убить и отняв оружие. Поэтому, скуля от страха и проклиная весь свет, наш обесчещенный мальчик стиснет зубы и героически выпустит себе кишки, как истинный идиот… извините, самурай. Иначе он будет выглядеть слабаком, – Ольга хмыкнула. – Конечно, я заставлю его отказаться от этой идеи, но искренне надеюсь, что он хотя бы к сорока годам выберется из детства.

      – Лихо, – сэнсей уже откровенно смеялся. – Жёстко, грубо и прямолинейно. Этак половина воинов прошлого погибла только затем, чтобы не выглядеть слабаками. Хотя по сути я с вами согласен. Буду очень признателен, если вы сохраните жизнь Тэруоке. Он не попытается убить вас снова?

      – Вряд ли. По крайней мере, в ближайшее время. Устраивать второй поединок глупо даже по его меркам, а зарезать меня из-за угла не позволит честь… похоже, у него таковая всё-таки имеется. Кроме того, он достаточно напуган.

      – А что вы намерены делать с его оружием?

      – Верну владельцу. Когда он соображать начнёт.

      – Очень благородно с вашей стороны. – Хаябуси посерьёзнел. – Однако вам следует обзавестись своим дайсё, и как можно скорее. И ещё. Способны ли вы физически выдерживать тренировки такой интенсивности? Те, на которых вы присутствовали – обычный стандарт. Бывают куда тяжелее, особенно вне зала.

      – Сейчас мне очень трудно, не спорю. Но со временем я втянусь – или сломаю себе шею. Пожалуйста, не беспокойтесь из-за меня.

      – И какова вероятность второго исхода?

      – Небольшая, – улыбнулась Ольга. – Насколько я могу судить.

      Учитель встал.

      – Собирайте вещи. Нам обоим пора идти.

      Ольга тоже поднялась, выдернула из рюкзака кусок зелёного шёлка, завернула в него мечи и нож Тэруоки. Стряхнула капли с плёнки и обернула ею получившийся свёрток. Закинула рюкзак за спину.

      – Всё.

      – Тогда пойдём. И с сегодняшнего дня вы будете ночевать у меня в доме. Иори покажет вашу комнату.

      Ольга низко поклонилась.

      – Благодарю вас. Вы позволите мне поговорить с Тэруокой после занятия?

      – Разумеется.

      На полпути к дому Хаябуси внезапно спросил:

      – Серинова-сан, а доводилось ли вам когда-нибудь убивать?

      – Да, – она пожала плечами. – Доводилось.

      Сэнсей споткнулся, поражённый не столько самим признанием, сколько полной невозмутимостью россиянки.

      – Возможно, мне и впрямь лучше приказать вам покончить с собой, – медленно проговорил он. – Кого я пригласил в Генкай-рю?

      По лицу Ольги скользнуло странное выражение, больше всего напоминающее брезгливость.

      – Приказывайте.

      Хаябуси