Доказательство любви. Кортни Милан

Я вовсе не рассматриваю вашу сестру как потенциальную богатую дурочку, милорд. Удивляюсь лишь, что вы сами так о ней думаете.

      Он пристально всматривался в ее глаза в полумраке коридора. Похоже, он удостоверился, что она его не обманывает, поскольку отпустил ее подбородок.

      Дженни потерла рукой следы, оставшиеся от его пальцев. Пять отметин горело на ее подбородке. Ей не было больно, но она чувствовала себя униженной. За все эти долгие годы она должна была бы привыкнуть к этому чувству. По крайней мере, подумала она горько, у лорда Блейкли есть несколько реальных причин, помимо ее рождения, верить в ее непорядочность.

      Он презрительно покачал головой:

      – Я стараюсь видеть правду даже в тех, кем действительно дорожу. У меня нет желания обманывать себя. Что еще должен я видеть?

      Существовало миллион ответов. Дженни колебалась, подыскивая лучший вариант. Наконец она выбрала самый жестокий из возможных. Она выбрала правду.

      – Я думала, что вы должны видеть младшую сестренку, которая, несмотря на все, что вы ей наговорили, по-прежнему обожает вас.

      Его губы побледнели. Руки сжались.

      О, он постарался скрыть это. Но эта жалкая вспышка лишь подтвердила, что лорд Блейкли может заботиться о ком-то, как бы он ни старался отрицать это.

      Этот приступ гнева, догадалась она, был ее наказанием, несправедливо наложенным на нее за выигранную улыбку. За то, что она вдохнула теплоту в ледяного лорда Блейкли. Его месть за то, что он причинил боль своей сестре, хотя хотел всего лишь защитить ее. Дженни не была объектом этого гнева, просто его адресатом. Осознание того, что она выступила в роли козла отпущения, не должно было бы заставить ее чувствовать себя лучше. Но именно так и произошло.

      Дженни протянула руку и коснулась его щеки. Внезапный жар, намек на едва появившуюся щетину.

      А потом он отмахнулся от нее, как от ползущего по щеке жучка.

      Да. Она заставит его заплатить за эту сцену в той валюте, которую он отрицает. Жар. Смех. И… о, возможно, чуточку унижения. Он, должно быть, разглядел обещание в ее глазах, потому что отступил.

      – Думайте, что вам угодно, – сказал он, возвращаясь в многолюдную, сверкающую огнями комнату. – Только держитесь подальше от моей сестры.

* * *

      Голова Дженни раскалывалась от усталости. Только резкий вечерний холодок и невыносимый гул в ногах не давали ей заснуть на ходу. Их небольшая группка застыла в ожидании кареты лорда Блейкли на каменном парапете, ведущем от парадного подъезда особняка, откуда еще доносились громкие звуки бала. Она покинула комнату, переполненную подавляюще яркими тканями, богатыми цветами, изысканными украшениями и пищей, которую бедные слуги, должно быть, готовили несколько дней. Однако за этими белыми мраморными стенами, в Мейфэре царила та же ночь, что и в остальной Англии.

      Никакое количество денег не могло спасти от вездесущего лондонского тумана, погрузившего улицы во влажный полумрак. Во мраке ночи лорды и простолюдины выглядели практически