Корсар. Наваждение. Петр Катериничев

естественно. Недвижимость, земли, замки… Тебе не надо?

      – Надо. Как всем. Вот схроны с золотом отрою… И еще бы – немного вечности.

      – Поищем – найдем.

      – А покупают? Ну да, ну да… Мог бы по машине догадаться. И пистоль-самопал у тебя где, Бурый?

      – Я же начальник службы безопасности, а не «торпеда». Зачем мне пистоль?

      – Для авторитета.

      – Для него есть у меня «стечкин» в сейфе. Полновесный. Вообще-то все наши аналогами «макаровых» обходятся, но я для себя – расстарался.

      – Солидности прибавляет?

      – И ее тоже. Но и, если что…

      – Помню. Вещь убойная. Кстати, ты спьяну не буйный?

      – Веселый я! Ты что, забыл?

      – Десять лет минуло.

      – Ну и вычтем их. Годы-то были – нулевые. От вычитания таких – сумма не меняется.

      – «От перемены мест слагаемых сумма не меняется…» – напел Корсар, сам не зная почему…

      – Ты о чем?

      – Не знаю уже. По коням?

      Корсар на джипе плавно вписался в поток, «мерседес» двинул следом.

      Оптика приближает с высокой точки лица Корсара и Бурова. Щелчки затвора фотокамеры. – «Операция «Омега». Первый этап проведен штатно. Принимайте. Конец связи».

      Автомобиль Корсара мчится по улицам Москвы. За ним – «мерседес» Бурова. Чуть поодаль, прячась за чередой машин – фургончик «автосервис» с наглухо тонированными стеклами. – «Второй принял. Штатно. Конец связи».

      Глава 9

      Приятели расположились на роскошном ковре во весь пол; горел камин, а они как-то незаметно для непьющих и «совсем мало пьющих» «приговаривали» уже вторую полновесную литровую фляжечку «Хеннесси» и были, что называется, навеселе «очень и очень» и что-то не в такт и неслаженно напевали…

      Черно-белая фотография, где были сняты трое бойцов в полевой форме – среди них, конечно, и Корсар, и Буров, и еще один, с лицом худощавым и взглядом серьезным, была выужена из альбома и стояла на каминной полке на почетном месте.

      Плазменный телевизор работал скорее фоном; какой-то музыкальный канал транслировал клип за клипом; звук был приглушен, и только разноцветные блики с экрана делали лица Александра и Димы странными, похожими на маски или, скорее, на личины на улицах средневекового венецианского карнавала…

      Корсар вдруг впал в странное состояние – будто такое с ним было уже или еще будет; блики отражались в расширенных черных зрачках, ритм музыки нарастал, становился дробным и неровным, как прицельные пулеметные очереди, и он не вспомнил даже – увидел все, бывшее с ними давно-давно, в той жизни и на той войне…

      …И вспышки блицев стали вспышками близких разрывов, огнем из пламегасителей автоматов…

      …Корсар, вжимая приклад РПК в плечо, ведет огонь короткими очередями из пограничной засады-секрета…

      …Чуть поодаль – караван: навьюченные животные; мешки пробиты пулями; оттуда сыплется белый порошок… «Секрет» пограничников окружен «духами»; четверо парней огрызаются во все стороны короткими очередями; разноцветные трассы пуль во все стороны… Четвертый – пытается вызвать по рации подмогу. Пуля пробивает