Чеченский порог. Николай Борисович Башмаков

тебя, Кузнецов, предупреждаю персонально! Поставишь галочку не там, где надо, отделаю так, что мать родная не узнает!

      Запахло конфликтом, и Толик постарался погасить его в зародыше.

      – Ребяты! – дурачась, закричал он так, чтобы слышала вся рота. – Голосуем все за кандидата приятной наружности – семь вёрст в окружности!

      Курсанты засмеялись. На лице Рябова появилась кривая усмешка.

      – То-то же! И попробуйте только проголосовать за худого!

      Димка спорить не стал, но его заело. Когда подошла очередь, он громко спросил у женщины, выдававшей бюллетени:

      – Скажите, а я имею право зайти в кабинку и проголосовать в ней так, как хочу?

      – Конечно, – удивлённо ответила та, – для этого кабинки и поставлены, чтобы каждый мог проголосовать тайно.

      Димка зашёл в кабинку. Его примеру никто не последовал. Курсанты торопливо ставили галочки, показывали бюллетень Рябову и опускали в урну. Один из парней разволновался и поставил галочку не там, "где надо". Рябов заставил сделать отметку и против другого кандидата. Бюллетень с двумя галочками будет признан недействительным, но голоса "против" уже не будет.

      Димка пошёл на принцип. Он вышел из кабинки и опустил бюллетень в урну, оставив свой выбор в тайне.

      *

      Наказание последовало в этот же вечер. Неясно, правда, было, кто кого наказал. Вечерняя поверка прошла спокойно, и курсанты улеглись спать. Димка успел даже заснуть, но его растормошил Лизулин.

      – Кузнец! Тебя Рябов в курилку зовёт.

      Лизулик сопроводил Димку до комнаты для курения и остался на стрёме. Рябов из прошлой стычки сделал выводы. На этот раз в помещении никого не было. Лишь возле двери, ведущей в умывальник, стоял и курил его лучший друг, сержант Крюков.

      Если бы Рябов уродился не в столице, а в русском селе Большая Гора, он, вполне вероятно, поостерегся бы в одиночку наказывать курсанта, совсем недавно считавшегося грозой деревенских преступников. Но сержант ничего не знал о прошлом своих подчинённых. Его в принципе не интересовали эти "амёбы с периферии". В его задачу не входило "воспитывать быдло". Его поставили "смотрящим", и нужно всего-то держать "этих недоумков" в узде, чтобы не нарушали заведённый порядок.

      Эта самонадеянность и чувство вседозволенности в этот вечер сыграли с ним дурную шутку.

      Рябов не стал терять попусту своё драгоценное время и сразу приступил к делу. Он подошёл вплотную к Димке и злобно прошипел:

      – Ну что, сопляк, мои приказания тебе не закон? Решил в армии своим умом жить? Не хочешь подчиняться, буду бить тебя, пока не искалечу!

      Он резко ткнул Димку кулаком в грудь. Удар был приличный, курсант отлетел к стене, чудом зацепился за неё и не упал.

      Рябов медленно пошёл на него, намереваясь продолжить начатое. Сержант Крюков заёрзал в предвкушении зрелища. Однако избиение быка тореадором не состоялось.

      Димка отскочил на середину комнаты и со злостью выкрикнул:

      – У тебя нет права даже пальцем трогать подчинённого!

      – Ах