Две тысячи журавлей. Елена Юрьевна Свительская

а ты многое умеешь?

      – Разумеется! – заявил он тоном, переполненным уверенностью.

      – И ты бы смог защитить людей, превратившись в воина?

      Чуть помолчав, он смущённо потупился и неохотно признался:

      – Всё зависит от того, сколько будет противников. Я учился у тэнгу использовать оба меча, но вот против целого вражьего войска у меня есть только два приёма.

      У тэнгу?!

      – А какие приёмы?

      – Первый – обернуться камнем и понадеяться, что меня не затопчут. Можно было, конечно, обернуться деревом, но вот оно, ежели неожиданно появится там, где его прежде не было, несомненно вызовет ненужные подозрения.

      – А второй?

      Оборотень растерянно выпучил глаза:

      – Как же? Тебе не известен самый древний и один из лучших способов борьбы?

      Растерянно покачал головой.

      – Н-е-е-т.

      – Спасаться бегством! – произнёс мой друг таким тоном, словно объяснял самую простую и мудрую вещь.

      – А-а… – разочарованно протянул я.

      – Это вполне практичное средство! И очень эффектное! В ряде случаев, – Акутоо возмутился так, словно его задели за живое.

      – Бегство – не достойное деяние для воина.

      – Ну, я-то не воин, – усмехнулся старик, придвинул ко мне поближе мою чашу. – Ты ешь, ешь, а то я сам доем.

      Кто бы сомневался!

      Чуть погодя, едва дождавшись, пока я поем ещё немного, приятель осведомился о том, что его живо интересовало:

      – Так ты возьмёшь меня с собой, Юуки?

      – Если ты можешь защищать, пусть даже и не ото всех противников и бед, я очень прошу тебя остаться около моей семьи, пока мы с отцом будем путешествовать. Моё отсутствие только облегчит им жизнь. Если отец всё-таки возьмёт меня с собой. А вот если у них не останется защитника…

      Тяжело вздохнув, монах превратился в барсука. Зверь покорно склонил голову и тихо сказал:

      – Если на то воля твоя, спаситель моей матери, тогда я останусь около деревни и приложу все силы, которые у меня есть, дабы твоей матери, сёстрам и брату, вечно издевающемуся над тобой, жилось спокойно. Если с ними что-то произойдёт, то только потому, что я погиб, защищая их – и потому уже больше ничего не мог для них сделать.

      Какое-то время мы молча сидели друг против друга, потом, опомнившись, я быстро доел рис и рыбу. Затем как-то незаметно уснул.

      ***

      Сироиси тепло улыбался, смотря на меня.

      – Мы ждём тебя, Юуки, – приветливо сказал мне дух-предок. – Мы ждём тебя вдвоём, в Эдо. Надеемся, что ваш путь будет быстрым и спокойным.

      – А кто ещё меня ждёт? – удивился я.

      Сироиси подвинулся – и часть окружавшего нас тумана отползла в сторону, словно дверь из дощечек и рисовой бумаги, открыв комнату, в которой подле большого алтаря молился какой-то старик. Он мне кого-то напомнил, но вот кого?..

      – Мы ждём тебя в Эдо, – и, улыбнувшись на прощание, предок исчез.

      ***

      Акутоо в образе старого монаха разбудил меня