Заповедник для академиков. Кир Булычев

сказала она директору, тот смешался и отступил к лестнице.

      – Чтобы ни-ни! – крикнул директор оттуда и исчез.

      Лидочка хотела идти в зал, но Полина ее окликнула.

      – Постойте, погодите, – позвала она. – Одну секунду!

      Полина не выпускала из рук кастрюлю.

      – Возьми, спрячь у себя! – Голос Полины был чрезвычайно настойчив. Она протянула кастрюлю Лиде.

      – Ну что вы!

      – Мне же некуда спрятать! Он кастрюлю у меня в руках видел – значит, ночью они обыск у меня в комнате устроят. Разве я не знаю – я их хорошо знаю!

      – Но куда я это дену?

      – Вы к себе в комнату пока поставьте, под кровать, никто до завтра не будет у вас искать. А завтра, если жива буду, – возьму. Ну скорей же! Христом Богом молю!

      Полина говорила сердито, будто Лидочка была виновата в ее злоключениях. И Лидочка подчинилась. Почему подчинилась? Наверное, потому, что поверила, что жизнь Полины зависит от этой кастрюли.

      Кастрюля была тяжелой, Лидочка чуть было не уронила ее.

      – Да беги ты! – с раздражением к человеческой глупости воскликнула Полина. Глаза ее казались громадными, черными и даже страшными, Лида стала подниматься по лестнице – и все быстрее, раз только оглянулась – увидела, что Полина стоит и глядит настойчиво вслед…

      Верхний коридор был пуст. Только дверь в кабинет докторши была приоткрыта. Лидочка проскочила ее, не оглядываясь, и уже побежала к своей комнате, как услышала сзади голос Ларисы Михайловны:

      – Иваницкая, что с вами? Что вы несете?

      «У тебя мгновение, чтобы придумать ответ».

      – Ах, – Лидочка остановилась, оглянулась и ответила сразу, чтобы Лариса Михайловна не успела заглянуть в кастрюлю: – Я горячей воды налила, хочу голову помыть.

      – Но сейчас же ужин!

      – Вот именно! – Достаточно ли жизнерадостно звучит ее голос? – В душе никого нет, я спокойно вымоюсь.

      – Только на улицу после этого – ни-ни! – крикнула добрая докторша.

      Лидочка спряталась в своей комнате, закрыла дверь. Темнота в первое мгновение была спасительной, но тут же ей показалось, что Максим Исаевич так и не ушел – все еще прячется в комнате. Крепко прижав кастрюлю к животу, Лидочка нащупала на стене выключатель. Загорелся свет. Комната была пуста.

      Лидочка быстро нагнулась и задвинула кастрюлю под кровать.

      Лидочка высунула нос из двери – нет ли докторши? Пусто.

      Она побежала к главной лестнице, которой заканчивался коридор с левой стороны. То была парадная лестница, с трюмо в рост человека между пролетами. Навстречу Лидочке поднимались незнакомые отдыхающие, по взгляду одной из женщин Лидочка догадалась, что ее прическа не в порядке. Она остановилась, поглядела в трюмо. Не прическа, а воронье гнездо. Лида поправила волосы, потом десять раз медленно вздохнула и тут подумала: «Ну и глупая я – чего же не посмотрела, что в кастрюле? Неужели сокровища князей Трубецких? А я их – под кровать!»

      С этими мыслями Лидочка вбежала в столовую, в дверях она столкнулась с Борисом Пастернаком, он уступил