Заповедник для академиков. Кир Булычев

тебя мерзнуть на берег пруда, если бы ты посмела без спроса встать из-за стола.

      В дверях они догнали Александрийского. Он шел еле-еле, опирался на трость. Лобастый Николай Вавилов поддерживал его под локоть. Лидочка услышала слова Вавилова.

      – Не надо было вам выходить к ужину. После всех пертурбаций…

      – А вам, коллега, – сварливо ответил Александрийский, – не стоит меня жалеть.

      Тут Александрийский спиной почуял, что их слушают, и перешел на английский. Английский язык Лидочка знала плохо, да и не хотелось подслушивать.

      – Теперь спать? – спросила Лидочка.

      Вместо Марты сзади ответил высокий тревожный голос президента.

      – Товарищи, граждане республики Санузии! – кричал он. – Не покидайте столовую, не выслушав маленького объявления. Среди нас есть новички, еще не принятые в гражданство республики. Поэтому после ужина властью, врученной мне великими тенями, я призываю всех выйти на вершину холма и оттуда, глядя на Москву, дать клятву верности нашим идеалам.

      – Дождик идет! – откликнулся Максим Исаевич. – Ну какие же клятвы при такой погоде.

      – Дождь прекратился, – возразил президент. – Я своей властью прекратил его, и с завтрашнего дня наступает чудесная, теплая и сухая погода. Однако на холм идут лишь желающие. Отступники – да пусть им будет стыдно – могут лечь спать в своих берлогах.

      – Кино будет? – спросил простодушный курносый парень, деревенская версия императора Павла Первого.

      – Сегодня кино не будет, – сказал президент, – кино переносится на завтра, потому что новый заезд сегодня проходил в трудностях.

      – Я знаю! – крикнула толстушка в синей футболке с красной звездой на правой груди. – Киномеханик снова запил!

      Кто-то засмеялся. Лидочка обернулась, ища глазами подавальщицу. Та убирала со стола грязные чашки и тарелки, но на Лидочку она не посмотрела.

* * *

      Все участники похода на неведомый Лиде холм прошли прямо в прихожую, где на вешалке висели все пальто. К Лидочке подошел Матя.

      – Вы серчаете на меня, сударыня, – сказал Матя, делая жалкое лицо, – не обращаете на меня внимания, будто мы и не знакомы.

      Следовало приподнять в немом удивлении брови и отвернуться от ничтожной помехи. Лидочка понимала умом, как следует себя вести, но на практике так и не обучилась.

      – Это вы на меня внимания не обращаете, – сказала она, – потому что дружите с Алмазовым.

      – Дружба с Алмазовым подобна дружбе кролика с удавом. И вы это знаете.

      – Значит, просто подлизываетесь?

      – И я не так прост, и он не так прост. Но он мне любопытен. Я встречал его две недели назад, когда сдавал в Президиум отчет о моей стажировке в Италии. Он нас курирует.

      – Курирует? – Лидочка не знала такого слова.

      – Заботится о нас, следит за нами, выбирает из нас, кто пожирнее, чтобы зарезать на ужин.

      – И вы до сих пор живой?

      – Какой из меня ужин!

      Подошла