Счастье бывает разным. Иосиф Гольман

лимузины, ресторан на Рублевке. Но это не для них, это для родителей. («Правда, предварительно исключив из их числа моего любимого папика», – додумала Майка, потому как Владимиру Сергеевичу Чистову было наверняка абсолютно фиолетово, в какого класса ресторане будет бракосочетаться его дочка.)

      А у них была такая любовь-морковь, что, наверное, и перспектива жить в шалаше их бы не остановила.

      Сашка вообще был равнодушен к деньгам. Сначала Майке это нравилось – напоминало папулю. Теперь – пугает, потому что молодой муж не только ничего не делает, чтобы заработать денег, но, похоже, без ее нотаций эти мысли в его голове даже не возникают.

      Может, поэтому и домой неохота?

      Майка и так знает, что там увидит: толпу поддатых обожателей-прихлебателей.

      Она всегда сопровождает Сашку. Всегда и везде. Ему нравится быть добрым и щедрым, тем более что для этого ничего не надо предпринимать, разве что сбегать лишний раз к банкомату.

      Майке не жалко денег свекра. Ей жалко Сашку, своего мужа. И еще – себя. Потому что она не видит своего будущего – и будущего своего ребенка – рядом с амебой в брюках, пусть даже и очень материально обеспеченной.

      Мамуля, успокаивая напуганную дочь, тоже не раз упоминала папика. Но разве их можно сравнивать?

      Папа никогда не был лодырем. Папа всегда был чем-то занят. И папа всегда лично трудился, чтобы окружающим его людям было хорошо.

      А этот – просто прожигает время.

      «Господи! – ужаснулась Майка. – Я подумала про Сашку – «этот». Полный пипец». Год назад, даже про себя, она его иначе как любимым не называла.

      Расстроенная, она пошла ко входу в метро.

      В рациональной Америке наземных вестибюлей не строят, вход – просто дырка в асфальте, куда уходят ступени и перила.

      Похоже, с Сашкой придется расставаться. Самое ужасное, что он даже не понимает, в чем проблема. Она ему – про работу, про их будущее, а он на калькуляторе ей подсчитывает, что ему, единственному сыну стального российского магната, физически невозможно будет истратить все уже имеющиеся деньги. Так зачем же зарабатывать новые?

      Вот же – знаменитое проклятие ресурсов, только на суженном, семейном уровне.

      Майка набрала мамин телефон – хотелось немедленно выплакаться в родную жилетку. Вряд ли мама поймет, скорее, скажет что-нибудь типа «дополни его возможности своими». Но она-то хочет идти по жизни с мужиком, а не с кредитной карточкой, пусть даже и безлимитной.

      Мама не отвечала.

      Наверное, опять министр запер их готовить какой-нибудь доклад президенту – мамуля у Майки была крутая.

      Тогда позвонила папе. Тот трубку снял сразу.

      – Алло! – ответил папуля.

      – Папик, ты как там?

      – У нас все отлично. Как у вас?

      – У нас тоже все хорошо. – Майке вдруг ужасно не захотелось изливать на папика свои проблемы. Он же испереживается весь.

      – Тебя бы вот еще сюда вытащить малыша понянчить, – неожиданно добавила она.

      Эта