Путешествие внутрь иглы. Новые (конструктивные) баллады. Сергей Ильин

человек когда-нибудь сделается стариком, – нет, когда тихо падает снег, перед нами открывается как будто впервые и потаенная природа времени, глубоко сходная с падающим снегом, и тогда нам становится ясно, что все наши прежние (и будущие) воплощения – от малыша до старца, включая их многие производные образы, тоже часто непохожие друг на друга – не исчезли один в другом, как малые матрешки в более крупных, а продолжают жить самостоятельной таинственной жизнью, и в любой момент по желанию можно памятью отворошить кусок этой жизни, как освобождаем мы от снега тот или иной предмет.

      И все-таки лучше этого не делать, потому что воспоминания возвращают нам лишь малую часть прожитой и прежней жизни, а любая составная часть, фигурируя вместо целого, неизбежно искажает и извращает последнее, – даже сама того не желая: итак, когда под вечер тихо падает снег, великое таинство нерожденности ложится не только на то, чего еще нет, но и на то, что давно есть и почти уже завершилось, то есть на всю нашу жизнь, придавая последней ту самую искомую чистоту и целомудренность, к которым она (жизнь) всегда инстинктивно стремилась, но которые думала обрести на совсем иных путях.

      XXIX. Баллада о Яне Гусе

1

      Нет в мире ценностей таких,

      чтоб жизнь за них отдать:

      не за себя, а за чужих

      так трудно умирать.

      А может, здесь-то и секрет

      счастливого конца:

      и вера вносит ясный свет

      в пугливые сердца?

      Красив быть должен человек

      и телом, и душой:

      кто в вечность совершил побег,

      пожертвовав собой!

      Волнист и нежен должен быть

      волосяной покров,

      а взгляд – который не забыть —

      возвышен и суров.

      Подобен эллипсу овал

      прекрасного лица, —

      чтоб он всегда напоминал

      творенье от Творца.

      Когда ж бессмертный наш герой

      и лыс, и безбород,

      и с очень крупной головой

      едва ли не урод,

      когда во мраке Пражских бань

      он, платных женщин друг, —

      природе отдавая дань,

      не брезговал услуг, —

      их, то… не просто нам решить,

      стоит что за строкой, —

      и можно ль подвиг совершить

      с наружностью такой.

      Но характерную деталь

      в нем некто углядел:

      он пригубить Святой Грааль

      мучительно хотел.

      Там, у магической черты

      мирская круговерть

      предел являет красоты:

      то мученика смерть.

      Кто хочет кровь из Чаши пить

      заветную – Христа,

      свою обязан кровь пролить,

      иль Чаша та пуста!

      Как будто шепчет сатана:

      «Не больше, чем актер,

      он был, а роль ему дана:

      темница и костер».

2

      Когда не благообразный