Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции. Марк Уральский

различных эмигрантских периодических изданиях, с середины 1920-х годов. Объектами изображения в них становились политики и их убийцы, а также всякого рода авантюристы – Мата Хари, например, или графиня Ламотт, чьи судьбы пересекались с миром политики, а скандалы, связанные с ними, имели громкий политический резонанс. Жанр очерка позволял автору отбросить маску резонера и напрямую высказывать свои суждения или предположения и комментировать свои принципы работы с источниками. Читая в 1937–1939 гг. очерки «Сент-Эмилионская трагедия», «Зигетт в дни террора» и «Фукье-Тенвиль», связанные с эпохой террора Великой французской революции, читатель неизбежно проводил параллели с тем, что происходило в СССР, где свирепствовал сталинский террор, сопровождавшийся показательными процессами над «врагами народа». В статьях, посвященных политикам-современникам, автор, декларирующий обычно свое недоверие к политическим пророчествам, делает все же долгосрочные прогнозы. В очерке «Гитлер» написанном за год до захвата Гитлером власти (1932), когда этого одиозного политика никто в Европе всерьез не воспринимал, Алданов пишет: «Разные дороги ведут в фашистский Рим, но, очевидно, диктатура Гитлеру необходима». В 1941 г. он предрекал Муссолини: «либо поражение в войне, либо служба у Гитлера на вторых ролях». В итоге, по воле всесильного случая, реализовались оба сценария. По мнению эмигрантского рецензента Владимира Варшавского, «возможно, что именно эссеизм на историческом материале является литературной формой, наиболее “адекватно” выражающей формальный писательский состав Алданова».

      С началом войны, после эмиграции и эвакуацией в США Алданов осваивает жанр рассказа, – более злободневный в его исполнении и часто пишущийся по следам актуальных событий. Некоторые произведения, как например, рассказ «Грета и Танк», отличаются стремительной динамикой, но остаются с открытым, новеллистическим концом, призывающим читателя домыслить финал по своему усмотрению. Другие – это скорее эскизные зарисовки. Среди них неоднозначно принятый американской критикой рассказ «Тьма», повествующий о французском Сопротивлении. В тщательно проработанном на предмет исторических деталей рассказе «Номер 14», центральным персонажем становится Муссолини. После войны в большинстве случаев героями рассказов опять выступают вымышленные персонажи. На их примерах автор либо исследует различные поведенческие модели людей в экстремальных ситуациях, либо сталкивает между собой в конфликтных ситуациях различные человеческие типы («Ночь в терминале», «На “Розе Люксембург”»), либо под прикрытием мелодраматического сюжета делится с читателем своими суждениями о жизни и политике

      Ключевая книга для понимания алдановской историософии – «Ульмская ночь», Она написана в оригинальной форме «рефлексивного диалога» между двумя ипостасями автора – химиком Л (Ландау – настоящая фамилия писателя) и литератором А (Алданов – его псевдоним). Шесть диалогов в книге посвящены роли