Развод по-бандитски. Владимир Колычев

если ты не знаешь…

      – Врешь.

      – Но я же здесь.

      Логика железная. Вайс за спиной, в руке у него ствол, и выстрелить он может в любой момент. Тут и в телепортацию поверишь.

      – Зачем?

      Фома догадывался, зачем пришел Вайс. За тем же, за чем он приходил к Шраму в ту роковую для него ночь. И так ему стало страшно, что ноги, казалось, вросли в пол. Страх сковывал Фому, и он не мог повернуться к опасности лицом. Так и стоял спиной к Вайсу в полусогнутом положении, в каком тот его застал.

      – Лимон за мной охотится.

      – Какой Лимон?

      – Ты той дуре, что в твоей постели лежит, втирай. А мне не надо…

      – Ну, Лимона я знаю… А зачем он за тобой охотится? – спросил Фома и сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

      – С меня спросить хочет. За Касатона. Тебе это о чем-нибудь говорит?

      – Нет.

      – Ответ неправильный… Ты Лимону сказал, чтобы он с меня спросил. Ты меня заказал… Шрам тоже меня заказал. И убить меня пытались. И где теперь Шрам?.. А где скоро будешь ты?

      Фома отдавал себе отчет, какой жизнью он живет и чем все это ему грозит. Он понимал, что его могут убить. И мысленно готовился к этому. Но не думал он, что смерть придется так скоро. Одно время у советских еще режиссеров была мода заканчивать свои фильмы на самом интересном месте. Так и его жизнь должна была закончиться, когда все только начинается. Наконец-то он объединил под своим началом разрозненные бригады, казалось бы, у него большие планы на будущее, и тут раз – и больше ничего нет. Вайс выстрелит ему в затылок, резиновую бабу в постели заляпает его кровью и мозгами, безжизненное тело свалится на пол. Потом его труп отправят в морг, под нож патологоанатома, затем будут похороны, сырая могила. Его гниющую плоть станут жрать могильные черви, пока не останется только скелет…

      – Я не хочу, – пробормотал Фома.

      – Чего ты не хочешь?

      – Давай договоримся…

      – О чем?

      – Я отдаю тебе весь центр, и мы расходимся…

      – Весь центр и так почти наш.

      – Да, но у меня к тебе из-за этого большие претензии. А так их не будет… Мы можем заключить мир. У тебя своя земля, у меня своя, и больше никаких войн… Ты дашь слово, что не закажешь меня, и я дам слово, что не стану заказывать тебя. И Лимону отбой дам…

      – Значит, слово даешь?

      – Даю.

      – И я могу тебе верить?

      – Да.

      Как никогда раньше, сейчас Фома был уверен в том, что с Вайсом нельзя связываться. Он и от смерти уйдет, и за собой ее привести может. Он сумел проникнуть в дом к любовнице Шрама, затем пробрался к самому Фоме. И собака его не остановила, и замки на дверях не удержали. На окнах решетки, но и они для Вайса не препятствие… Может, он действительно умеет проходить через стены?..

      Нет, с ним лучше не связываться. И если Вайс сохранит ему жизнь, Фома действительно сдержит свое слово.

      – Тогда спусти воздух, – сказал Вайс.

      – Какой воздух? – не понял Фома.

      – Из бабы воздух. Посмотрю, как он выходит. Если туго выходит,