Все оттенки черного. Вадим Панов

мне?

      – Я испугалась, – рыдала Леночка, – я страшно перепугалась, он был такой грозный, жестокий, я не знала, что делать! Я не спала всю ночь, а утром помчалась в офис, я хотела сама тебе все рассказать!

      – И что произошло?

      Придя в себя после истерики, Леночка уже успела обдумать случившееся и решила, что стала жертвой гипнотизера. Или ей подбросили вызывающий галлюцинации наркотик. Другого объяснения странному происшествию просто не было.

      – Я не видела его, возможно, он прятался за машинами, а когда я проходила мимо, схватил меня и хотел вытолкнуть на дорогу, прямо под колеса грузовика! Я боролась с ним!

      – Леночка, девочка… – волна нежности нахлынула на него, и Куприянов поцеловал глубокие царапины на лице девушки, ее заплаканные глаза, мокрые от слез щеки.

      Мягкие губы Леночки нашли его, он почувствовал жаркое дыхание и ответил на страстный поцелуй.

      – Мне было так страшно. – Девушка тесно прижалась к Куприянову, шелковистые светлые волосы щекотали лицо.

      Он поцеловал ее волосы, еще крепче обнял Леночку.

      – Ничего не бойся. Маминов разберется с твоим стариком. Кроме очков, ему потребуются костыли. Или инвалидное кресло.

      Девушка слабо улыбнулась.

      – Костя, я хочу тебя. Очень хочу.

      – Я… – На столе Куприянова зазвонил телефон. – Это, должно быть, Штанюк.

      – Забудь о нем. – Она потянула его пиджак.

      – Это очень важно. – Он поднял указательный палец. – Ты же умная девочка.

      – Да, – послушно кивнула она, – но сегодня…

      Телефон снова подал голос.

      – Я поговорю с Маминовым, его ребята отвезут тебя домой и подежурят у подъезда, пока все не утрясется. Сегодня у тебя выходной. Приведи себя в порядок.

      – Я хочу тебя, Костя, – тихо повторила Леночка.

      Куприянов ласково поцеловал ее в голубые глаза.

      – Я приеду за тобой в четыре часа. Вечер мы проведем вместе.

      – Правда?

      – Я обещаю.

      Леночка наградила его длинным страстным поцелуем, и Константин бросился к надрывающемуся телефону:

      – Григорий, это ты?

Вера

      Частная психиатрическая клиника Талдомского оказалась выстроенным в современном стиле особняком, прячущимся за довольно высоким забором и густыми деревьями. А сам профессор – маленьким, полным бодрячком с кудрявыми седыми волосами и очень внимательными глазами. Вера заранее созвонилась с ним, предупредила о своем визите, и охранник сразу же проводил посетительницу в кабинет владельца клиники.

      Хороший кабинет, дорогой. Обставленный hi-tech мебелью, с массой хромированных деталей, пластиковыми поверхностями, причудливыми светильниками и украшенный абстрактными картинами. Вере кабинет не понравился. А вот профессор, Яков Исаакович, производил приятное впечатление грамотного профессионала.

      – Честно говоря, я пребываю в некотором смущении, – призналась Вера, расположившись в изогнутом кресле. – Я не предполагала, что пси…, простите, что ваши пациенты могут так свободно общаться с внешним миром.

      – У