Полет сокола. Уилбур Смит

хочешь ехать в Африку по высоким соображениям… Мне, наверное, тоже стоит туда отправиться, но по более серьезной причине – за кровью и золотом. У меня есть предложение. – Он лихо отсалютовал бокалом. – Экспедиция Баллантайнов!

      Робин неуверенно рассмеялась, приняв это за шутку, однако послушно подняла бокал, все еще почти полный:

      – За экспедицию! Но каким образом? Как мы туда доберемся, Зуга?

      – Как зовут того типа из газеты? – поинтересовался брат, не ответив.

      – Уикс, Оливер Уикс. Только с какой стати он станет нам помогать?

      – Я придумаю вескую причину, – пообещал брат.

      Робин припомнила, что даже в детстве Зуга обладал недюжинным красноречием и даром убеждения.

      – Ты знаешь, пожалуй, я тебе верю, – улыбнулась она.

      Они выпили вино, и, опустив бокал, Робин почувствовала, что счастлива как никогда.

      Снова они увиделись лишь через полтора месяца. Робин выходила из вагона, а Зуга пробирался к ней сквозь сутолоку вокзала Лондон-Бридж, возвышаясь над толпой в цилиндре и широком пальто-накидке.

      – Сестренка! – радостно воскликнул он, обнял сестру и приподнял. – Мы едем, на самом деле едем!

      Нанятый кеб стоял наготове, и, едва они сели, возница хлестнул лошадей.

      – От Лондонского миссионерского общества не оказалось никакого проку, – начал Зуга, все еще придерживая Робин за плечи. Кеб покачивался, грохоча по неровным булыжникам. – Я внес общество в список на пятьсот монет, так их чуть удар не хватил. Пожалуй, они предпочли бы навсегда оставить отца в Черной Африке, да еще приплатили бы пять сотен, чтобы он никогда не возвращался.

      – Так ты и к совету директоров ходил? – удивилась сестра.

      – Оставил козыри напоследок, – улыбнулся Зуга. – Следующим номером был Уайтхолл – я встретился с первым секретарем. Он был очень любезен, пригласил меня на обед в «Травеллерс» и очень сокрушался, что не может оказать финансовое содействие. Они слишком хорошо помнят отцовское фиаско с Замбези… Однако я получил от него рекомендательные письма – не меньше дюжины, ко всем важным лицам: к губернатору колонии, адмиралу Кемпу в Кейптауне и прочим.

      – На письмах далеко не уедешь, – вздохнула Робин.

      – Потом я направился к твоему газетному приятелю, – продолжал брат. – Удивительный коротышка, подметки на ходу рвет! Едва я заикнулся, что мы собрались в Африку искать отца, как он подскочил и захлопал в ладоши, как мальчишка на кукольном представлении про Панча и Джуди. – Зуга крепче обнял сестру. – Признаюсь, твое имя я использовал вовсю, и это сработало. Малыш получит все права на издание наших путевых журналов и дневников и на обе книги в придачу…

      – Обе книги? – Робин испуганно отшатнулась.

      – Ну да, обе, – усмехнулся он, – твою и мою.

      – Я должна написать книгу?

      – А как же! Экспедиция глазами женщины. Я уже подписал договор от твоего имени.

      Робин рассмеялась, с трудом переводя дух:

      – Не слишком ли ты торопишься?

      – Коротышка