Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории. А. В. Гапоненко

конец и надо возвращаться в строй.

      Степан пошел седлать коней, а князь стал торопливо одеваться. Он надел подрясник, перетянул его поясом с привязанной к нему кистью – символом метлы, которой следует выметать врагов из Московского царства, накинул поверх сначала суконную черную рясу, потом овечий полушубок кожей наружу, на голову надел островерхую, отороченную беличьим мехом черную шапку, поскольку на улице стояли январские морозы. На ноги князь натянул черные кожаные сапоги, в голенище засунул острый нож. Опоясался саблей.

      При выходе из купеческого дома, возле самого крыльца его ждал уже с оседланным вороным аргамаком Буяном Степан. Рядом, на коне, сидел, ежась от холода, царский гонец.

      Ехали долго, хотя до царского дворца было недалеко. Приходилось убирать и ставить обратно стоявшие поперек Ильинки рогатки и решетки, преграждавшие ночью путь лихим людям.

      Дежурный наряд стрельцов пропустил ночных визитеров через Спасскую башню в Кремль.

      Следующий наряд стрельцов остановил их перед воротами во внутренней стене, окружавшей собственно царский дворец. Тут Степан остался с лошадьми, а князь с посыльным пешком пошли к Постельному крыльцу. По широкой лестнице, ведущей к Золотому дворцу, он поднялся наверх и прошел по площадке для прогулок – гульбищу в Проходную палату, где его встретило еще два стрельца и дежурный дьяк. Здесь Хворостинин оставил свой полушубок, шапку, и Савва провел его в кабинет к Иоанну.

      Хворостинин вошел, трижды перекрестился на икону, произнося каждый раз «Господи помилуй!», подошел ближе к царю, поклонился ему в пояс, а потом выпрямился и, глядя прямо в глаза, произнес:

      – Дай Бог здоровья, Иван Васильевич!

      На царя смотрел высокий богатырь, его ровесник; на красивом, открытом лице князя светились черные, озорные глаза, между которыми располагался немного курносый носом, а под ним – припухлые губы; лицо обрамляли длинные, густые русые волосы, курчавая борода и усы.

      – И тебе здоровья, Дмитрий Иванович! Хромаешь еще? – приветливо спросил его царь, заметивший, что при ходьбе князь немного припадает на правую ногу.

      Иоанн хорошо помнил, как весной прошлого года Хворостинин с небольшим отрядом, единственным из всего опричного войска, принял на себя удар татарской конницы и позволил ему отойти к Александровской слободе. Ближайшее же окружение царя из числа опричников убоялось татарских стрел и позорно бежало.

      Хворостинин после этого эпизода участвовал в обороне Москвы вместе с земцами князя Воротынского, а потом преследовал уходивших татар до самой Оки. На берегу реки он и был ранен стрелой в не защищенную доспехами голень. Стрела занесла в рану заразу, князь проболел полгода и вот только теперь предстал перед глазами самодержца.

      – Да я выздоровел, хоть сейчас готов на коня и в бой, хромота не помеха, – с горячностью ответил князь.

      – Знаю-знаю, что ты храбрый воин, – успокоил его царь. – У меня для тебя есть более сложное задание, чем полк в бой водить.