Звёздная Река. Грейс Лин

вина в небольшую миску, сыпанул туда порошку мышьяка и теперь тщательно перемешивал. – Он будет делать у нас кое-что из того, что раньше делал Цзимин. Жэньди, познакомься, это моя дочь Пэйи.

      Жэньди презрительно фыркнул и закатил глаза. Пэйи сощурилась и уставилась на него исподлобья.

      Однако хозяин Чао, казалось, ничего этого не заметил. Он поставил Пэйи прямо перед собой и нежно убрал растрепавшийся локон с её розовой, как вишнёвый цвет, щёчки. Пэйи застыла, как каменная статуя, и только водила глазами, пока отец обмакивал палец в винную смесь и аккуратно выводил у неё на лбу знак силы – символ ван. Жэньди, наблюдавший за ними с порога, ни с того ни с сего вдруг ощутил гнев вперемешку с завистью.

      – Это защитит тебя от Ядовитых Тварей, – сказал дочери хозяин Чао и вздохнул. – Подумать только, вот уже и День Пяти Ядов! Не успели оглянуться, как весна пролетела.

      Пэйи не отвечала – её взгляд был прикован к Жэньди, который корчил ей рожи, притворяясь по очереди каждой из пяти Ядовитых Тварей – змеёй, скорпионом, сколопендрой, пауком и жабой. Ядовитую Жабу он показывал, выпучив глаза и высунув язык.

      – Что он здесь делает? – спросила Пэйи и поджала губы.

      – Я же тебе сказал, – ответил её отец. – Теперь, когда Цзимина с нами нет, нам нужен помощник.

      – Никто нам не нужен! – вспылила Пэйи. – Цзимин вернётся!

      Хозяин Чао снова издал тяжкий вздох – будто камень упал в воду.

      – Твой брат сам принял решение, – сказал он и, вскинув голову, вышел.

      Пэйи беспомощно посмотрела ему в спину и перевела взгляд на Жэньди. Странное чувство – гнев, замешанный на зависти, – вновь всколыхнулось в нём, и он с издёвкой произнёс:

      – Малявка! Тебе даже вино пить ещё рано, вот и ходи со знаком ван на лбу. Смотри не попадись Ядовитым Тварям!

      Пэйи обожгла его сердитым взглядом.

      – Ты жуткий! – прошипела она и выбежала вон.

      Глава 3

      А самому Жэньди жуткой казалась эта деревушка – она называлась Деревня Ясного Неба – и гостиница в ней. Пэйи, которой было велено всё ему показать, чуть не лопалась от злости, когда он фыркал при виде грубых деревянных полов и полуразрушенных каменных домишек, стены которых поросли травой, и трава эта уже пожухла.

      Одна только странная каменная равнина, раскинувшаяся за гостиницей, не вызывала у Жэньди презрительной усмешки. Плоская, гладкая, она уходила в бесконечность – как будто кто-то взял и стёр тряпкой часть пейзажа.

      – Что это? – невольно вырвалось у Жэньди.

      – Это Каменный Блин, – ответила Пэйи, довольная, что нашлось хоть что-то, над чем этот противный мальчишка не смеётся. – Его сделал мой предок.

      – Сделал? – не поверил Жэньди. – Врёшь небось!

      – Я говорю правду! – возмутилась Пэйи. – Мой предок был великий человек!

      – Твой? Да это мой предок был… – начал было Жэньди, но осёкся.

      – И что такого великого сделал твой предок? – спросила Пэйи. – Вот мой, например, сдвинул гору!

      Жэньди