Сухих соцветий горький аромат. Ирина Вячеславовна Зорина

вмиг оживилась я.

      – У меня есть один знакомый из класса твоего Марка, позвоню ему сегодня, может он что-нибудь слышал.

      – Спасибо, Ленка! – я крепко пожала подруге руку и поцеловала её в щёку.

      Весь вечер я ждала звонка Лены и когда, наконец, раздался трескуче-звонкий сигнал телефонного аппарата, стремглав бросилась к нему.

      – Алло, – взволнованно выдохнула я в трубку.

      – Аня, ты? – услышала я бодрый голос Лены.

      – Да-да. Ну что, узнала?

      – Короче, позвонила я Вадиму этому, он говорит, что Громова отец в другой город увёз.

      – А когда они приедут?

      – Нет, ты не поняла, он его совсем увёз, переехали они в общем.

      Я стояла, как громом пораженная, не в силах вымолвить и слова.

      – Алло? Аня, ты там?

      – Да, – еле слышно проговорила я, – а в какой город они уехали, ты не знаешь?

      – Не знаю, Ань. Вадим говорит, что вроде как они быстро вещи собрали и уехали, никому особо не сообщали, куда и почему.

      – Ясно. Спасибо, Ленка.

      – Да успокойся, может он объявится, – Лена помолчала пару секунд. – Странно это всё.

      Для меня в этой ситуации не было ничего странного. Я поняла всё почти сразу: отец Марка заподозрил, что вопреки его запрету сын начал встречаться с девушкой и совсем потерял голову от любви. Нужно было что-то делать, и он решил переехать. Мать Марка умерла, когда он был ещё ребёнком, советоваться отцу было не с кем, решения принимались быстро, потому всё произошло так внезапно.

      Но я не понимала, почему Марк никак не сообщил мне о своём переезде. Он мог бы передать записку через своего друга или придумать что-то ещё, чтобы связаться со мной, сообщить, где он теперь. Решив, что, возможно, получу какое-то сообщение от Марка, когда начнётся учебный год, я с нетерпением ждала осени. Пришёл сентябрь, за ним последовал октябрь со своими тоскливыми, бесконечными дождями, но от Марка не было никаких известий.

      Выяснять что-то самой мне не хотелось. Я не была сыщиком, я была измученной ожиданием девушкой с разбитым сердцем. Больше всего на свете мне хотелось похоронить эту историю где-то в глубинах памяти, не думать об этом человеке, о наших встречах, о переполнявших чувствах, но это было невозможно. Воспоминания то и дело накрывали меня своим дурманом и разъедали душу болью утраты.

      Опасность незавершенных отношений кроется в их живучести. Незавершенность порождает желание досказать, дочувствовать. Поток фантазий о неизбежном счастье, которое ожидало впереди и которое всё ещё возможно, наводняет сознание. Со временем прошедшее шлифуется, идеализируется и становится источником нескончаемых душевных мук и сожалений об утраченном рае. Воспоминания, чувства, несбыточные мечты живут самостоятельной жизнью где-то в закоулках сознания на протяжении многих месяцев, а иногда и лет, периодически напоминая о своем существовании.

      Несколько долгих лет я не могла оставить в прошлом короткий