Psychica. Алексей Сергеевич Вилков

дурно.

      – Бред?! Я никогда такого не говорил! – наливался желчью Максим. – Хочешь ехать – езжай, но тебе не отнять Женьку. Сын меня любит, и я ни за что не отдам его залетному отчиму. Служебный роман по обыкновению кончается плохо. Ты будешь в полной зависимости от него.

      – Я забочусь о будущем своего ребенка и готова отдать себя в жертву ради его благополучия.

      – Кому нужны твои жертвы?

      – Молчи! Ты живешь как во сне, наплевав на себя и других. И ты ругаешь Джозефа, называешь его обманщиком и мошенником? А он обычный человек, только чуть способнее и удачливее многих. Он одинок, и я одинока, мы вполне подходим друг другу, а твои возражения гроша ломанного не стоят.

      Что ей возразить? Железных аргументов нет. Ульяна упряма как ослица. Именно она и потащила его под венец, когда Максим был не готов. Он всегда уступал, и сейчас не сломил сопротивление. Упражняясь на операционном поле, он сохранял выдержку и точность, мгновенно принимая правильное решение, а в семейных коллизиях превращался в пассивного недоумка, почти подкаблучника, слабо отстаивая свои интересы.

      К Джозефу он относился с завистью, граничащей с откровенной злобой. Видел его один раз, когда тот заехал за Ульяной в парк «Сокольники» и демонстративно посадил ее в дорогой автомобиль. Он выглядел приветливо, но его маленькие глазки и противные веснушки вперемежку с рыжей шевелюрой вызывали отвращение. Максим желал вдарить ему в переносицу и пустить кровь, а если он потеряет равновесие и упадет, добить армейскими сапогами, чтоб он понял степень его добродушия и гостеприимства. В реальности он бы никогда этого не сделал. Он не садист и не убийца, только хульные мысли не спрятать, но что толку, когда он капитулирует в пух и прах. Только Женьку терять он не собирался.

      Сына он любил по-своему и гордился им, хвастался его успехами и доводил Ларису до срыва нудными разговорами, как ему нестерпимо хочется ежедневно гулять с ним на площадке, если бы не вечная занятость и препоны жены. Женька тоже скучал по папе, чувствуя, как на него похож. От матери ему достался лишь сложный характер и такой же выдающийся нос, совсем не как у отца – широкий, курносый, с еле заметной горбинкой.

      По семейным преданиям далекий дядя Максима по отцовской линии служил в лермонтовских краях и вступил в незаконную связь с прекрасной черкеской. Спустя год у красавицы родились две дочери, через двадцать лет переехавшие с мужьями-казаками в среднюю полосу страны, подарив свою порцию крови роду Маликовых—Раскотных. Бабушка часто пересказывала похождения бравого предка, атамана Раскотного, и гордилась этой горбинкой и смуглостью кожи его потомков, хотя в третьем поколении смуглость исчезла, но последняя горбинка запечатлелась на лице Максима и его двоюрдного брата, торговца кондиционерами из Ростова, любителя финской бани и чаги.

      Ульяна настаивала, что сын в основном похож на нее и отчасти на ее прадеда, самодурного