Государство Солнца. Николай Смирнов

мне Андреянов на прощанье. – Будем трюм разбирать, может, и порох найдётся…

      – Ладно, приеду. Спасибо на приглашение…

      Я спустился в лодку по тому же канату. Отец отругал меня за то, что я долго оставался на корабле и вернулся с пустыми руками.

      – Нечего сказать, с толком сплавали! – буркнул он и принялся грести.

      К нашему счастью, прилив начал подниматься, течение изменилось. Мы быстро поплыли назад.

      Тут я увидел, что от берега отвалила крепостная шлюпка на шести вёслах. В ней сидели казаки и, должно быть, новые ссыльные. Я попросил отца подойти к ним поближе. Отец налёг на весло, и мы стали их догонять.

      В это время со стороны Большерецка показалась байдарка с ссыльными офицерами. На носу стоял высокий офицер Хрущёв, в белой кухлянке с длинным мехом по подолу, в какой камчадалы хоронят покойников. Он что-то кричал. Мы подошли ещё ближе и могли видеть всё, что происходит.

      Хрущёв высоко поднял руку и закричал новым ссыльным:

      – Привет! Какие новости в Европе?

      – У кого спрашиваешь? ответил ему конвойный казак. – Не видишь разве? Ссыльные… Откуда им знать…

      – Ссыльные… Ура!.. – закричал Хрущёв.

      – Ура! – подхватили офицеры.

      Тогда один из новых вскочил на скамейку в шлюпке и крикнул:

      – Две тысячи ведьм!.. В чём дело? Мы сюда приехали не для того, чтобы над нами издевались первые встречные…

      У этого человека было обветренное худое лицо, поросшее светлой бородой. Но голос его звучал крепко. Никаких сомнений не могло быть в том, что это и есть Август Беспокойный. Как раз «ведьмами» угощал он матросов во время бури.

      – Не обижайтесь на нашу радость, – сказал Хрущёв, когда байдарка и шлюпка встретились. – Мы ваши товарищи по несчастью. Отсидите здесь с моё, поймёте наше «ура»…

      – В таком случае, приветствую вас! – сказал поляк и поднял руку. Хрущёв продолжал:

      – За что вы попали в наши места, и кто вы такой?

      – В прошлом – польский генерал, – отвечал поляк весело. – Когда нужно – капитан дальнего плавания. А в настоящий момент – раб русской императрицы. Но в обиду себя нигде не даю…

      Байдарка и шлюпка сошлись вместе. Хрущёв пожал поляку руку и заговорил с ним быстро на каком-то незнакомом языке. Поляк ответил.

      Я ровно ничего не мог понять из их разговора. Понял только, что они говорили не по-камчадальски и даже не по-китайски.

      Их лодки шли медленно. Мы им срезали нос[6] и оставили их далеко позади.

      У самого нашего селения на берегу торчала фигура Паранчина. Он начал радостно махать руками. Помог вытащить байдарку и справился о порохе. Отец ничего не ответил, предоставляя мне рассказать камчадалу о нашей поездке. Я это и сделал тут же, угостив Паранчина в придачу половиной сахарного куска.

      Отец ушёл домой, а мы с Паранчиным остались на берегу. Он непременно хотел посмотреть новых ссыльных, а я должен был показать ему, который из них поляк. Скоро офицерская байдарка и шлюпка вышли из-за поворота.

      Офицерская байдарка причалила к берегу недалеко

6

Срезать нос или корму (мор.) – пройти максимально близко.