Простые истории из второй половины XX века. Ольга Амплеева

и прочая. Мы с ним, что называется, дружили. Он вел со мной бесконечные умные разговоры и меня полюбил за «ум». Я про себя потешалась над ним, хотя и относилась к нему хорошо. Он совершенно не умел обращаться с девушками и вел бы свои умные разговоры до Мафусаиловой бороды, если бы я его не подтолкнула. Как-то я «случайно» поскользнулась, оказалась у него в объятиях, «случайно» его поцеловала, и он тогда что-то пробормотал насчет любви и свадьбы. Я не любила его, но мне было 28 лет, и я хотела замуж. Любить кого-либо я тогда совсем не хотела.

      У нас родился сын. Мы назвали его Гришей. Жизнь текла спокойно в нашей совместной «духовной жизни» и в моей хозяйственной. Я не роптала. Я была к этому готова.

      А муж мой постепенно взрослел. Прошло 12 лет со времени нашей свадьбы, и он достаточно повзрослел, чтобы влюбиться в некую ловкую барышню, лет двадцати семи, его аспирантку. Нельзя сказать, что я не была уязвлена, но особых страданий не испытывала. Мы разошлись довольно мирно. Сын остался со мной. Лет через пять мой муж снова развелся. Новой жене он был нужен только как ступенька в ее дальнейшей карьере. Теперь она жена модного кинорежиссера с кучей денег. Зато мой бывший муж сейчас уже вполне себе взрослый, разбирающийся в жизни, хотя и несколько замкнутый человек. Ко мне он питает добрые, а в последнее время даже слишком добрые, чувства.

      Я же после развода вдруг вспомнила, что я женщина. Боль моя к тому времени почти прошла, я уже не топила ее с такой яростью в занятиях наукой. Я вдруг стала легкомысленной. Внешне я хорошо сохранилась, и общественное положение «докториссы» наук тоже кое-кого привлекает. У меня образовалось много поклонников, частично я их находила сама. В общем, я весело провела свои последние семь лет, что восполнило недостаток мужского внимания в молодости. И вот теперь, после вчерашней встречи, этот угар последних лет вдруг схлынул. Я вспомнила свою любовь к Грише, свою любовь к Лере, их любовь.

      Лера, Лера! Разве ты была права? Ты погубила себя, чтобы я была счастливее, чем ты. Разве для такой судьбы ты меня спасала? Что важнее: наши довольно призрачные труды или столь же быстролетное очарование и счастье влюбленности?