Первородный сон. Владислав Селифанов

горсть бутонов под ноги девушки. Облако из отпугивающей и токсичной для насекомых смеси взметнулось вверх, и Улианта исчезла в нём. Исчезла она и для роя пчёл. Насекомые забыли про свою жертву, бросившись врассыпную. Огромный рой рассыпался.

      Улианта отбежала от упавшего некогда кедра на несколько десятков шагов и уже успокоилась, как вдруг почувствовала щекочущее прикосновение пчелиных лапок, и вслед за этим резкую боль, пронзающую тело. Три жала одновременно вонзились в гладкую кожу её шеи. Улианта ощутила, как они, подобно змеям, протиснулись глубже и растаяли в сонной артерии. Её ноги подкосились, и она едва удержалась, чтобы не упасть на землю. Где-то позади неё, рядом с обжигающим жаром поляны, пчелиные «пальцы» искали, но не могли найти её, сбитые с толку облаком мятной пыли. Время вдруг потекло вспять, и Улианта схватилась за виски, чтобы отогнать чужие воспоминания, обжигающим потоком устремившиеся в её разум.

      – Ты в порядке? – Спросил внезапно возникший рядом, Теольминт, и эльтасмирийка пришла в себя.

      –Я…я видела…

      Слова давались ей с трудом. Она поднялась на ноги, хватаясь за лианы, как это делал хромой рыбак. Находясь в каком-то забытье, она вместе с Теольминтом побежала по джунглям, уже не в силах подняться на второй ярус. Преодолев три четверти пути, они остановились, чтобы перевести дух. До их чутких ушей доносился сквозь лес манящий шум моря. Эльтасмирии молчали, успокаивая мысли и подбирая слова, чтобы объяснить архонту увиденное. В этот момент Улианта почувствовала запах пота…

      Человеческого пота…

      Она резко развернулась и увидела прямо перед собой хромого кхатаза.

      – Бойтесь Первого над Цветками! – Проговорил он голосом отшельника с поляны и рухнул замертво…

      Некая сила выдернула колдуна с поляны в джунгли. Тьма ночи сомкнулась вокруг, и теперь Вельсиолл слышал лишь гул, доносящийся сверху. Обессиленный колдун готов был рухнуть на землю, но невидимый в ночи человек подхватил его, усадил на свою хрупкую, по сравнению с сокрытой в мышцах силой спину, и бесшумно понёс прочь.

      Вельсиолл чувствовал носом колдуна благоухание леса острова Рокушима, но совершенно не слышал присущего ему ночного гвалта. Движение происходило в противоестественной для джунглей тишине, прерываемой лишь по-кошачьему тихим дыханием невидимого в кромешной тьме носильщика. Вдруг, ровно в тот момент, когда в джунглях вновь появился птичий гвалт, старик заговорил, впервые за всё время воспоминания:

      – Обещанные гости близко. Я чувствую их корабль.

      Тотчас носильщик сбавил ход и, к удивлению Вельсиолла, заговорил тонким девичьим голосом:

      – Мы не успели?

      В ответ колдун выдохнул:

      – Нужна еще ночь, и Второй Цветок падёт. Всё будет готово к Первородному сну.

      – Но они… Они уйдут в замок!

      – Задержи их! Опереди Кироси!

      – Но как?

      – Выйди в море вместе с рыбаками. Попади на корабль!

      – Я