Скептик. Андрей Никитин

опёрся о стойку локтем и что-то смотрел в мобильном телефоне. Девушка, терпевшая парня, вскочила из-за столика и пошла к выходу, по пути надевая на плечо сумочку. Её волосы болтались на ветру, спадая на плечи кучерявыми завитушками. Парень пошёл за ней, пытаясь догнать её до того как она покинет пределы бара, но девушка уже выходила, открывая дверь. Старик повернулся к бокалу, выпил всё до капли, поставил его на стойку, оставив на внутренней стороне немного пены, которая стекала по стеклу. Старик негромко рыгнул и встал. Перед тем как выйти из бара он оглянулся на молодого бармена, покачал головой и сказал:

      – Люди стали злыми, парень. И жизнь стала злой.

      Бармен ничего не ответил, лишь кивнул, стараясь показать расположение к постоянному клиенту. Григорий вышел на прохладный воздух. Он сразу ощутил, как было душно в баре. На лампе фонарного столба, через дорогу, собиралась мошкара. Григорий закурил и поплёлся домой, шепча под нос слова мелодии своей молодости. Неожиданно он ощутил, что за ним кто-то следит. Неприятный холодок пробежал по спине. Он оглянулся, но никого не было, лишь парень с девушкой удалялись в обнимку вдоль пустой улицы.

      – Гриша, это началось снова! – послышался голос.

      От неожиданности Григорий едва не выронил сигарету. Он огляделся, но заранее знал, что голос исходит не от живого человека. Это был голос покойного брата, преследовавший его долгое время.

      – Этого не может быть! – сказал Григорий пустой улице, – всё сгорело при пожаре! Два года назад в моём доме всё сгорело.

      Григорий огляделся, чтоб не выглядеть глупо, но улица была пуста. Слева виднелись чёрные пики елей, высаженных вдоль трассы, напоминавших высокий забор. Вдоль улицы стояли фонари. Григорий ощутил себя одиноко. Голос больше не повторился. Старик медленно пошёл домой, но на душе у него было неспокойно. Воспоминания детства терзали и рвали его, как испорченная швейная машинка тонкую ткань.

      В тот же вечер к дому на улице Берёзовой 35 подъехал КамАЗ. Он скрипнул тормозами, издал звук духового инструмента при остановке. Из пассажирской двери вышел молодой человек, поставил портфель на пол, достал небольшой пакет, после чего, поблагодарив водителя, отправился через дорогу. Водитель, Капелюх Иван Николаевич, вылез из КамАЗа, спрыгнув на землю, отчего чуть не выронил изо рта сигарету. Кости его не хрустнули лишь потому, что он постоянно был в движении и не любил сидеть без дела. Лицо сжалось от обильных морщин. Сплюнув под вишню, он пошёл к дому, через открытые ворота.

      – Ну как? – спросила жена, – нормально?

      Иван кивнул, снимая сапоги. В комнате было тепло и уютно. Довольное лицо Ивана выделялось в полумраке. Они с женой жили вместе более двадцати пяти лет, и одной улыбкой он мог сказать ей, что делать дальше.

      – Два мешка, – сказал он и лукаво улыбнулся, с детской надеждой ожидая похвалы.

      – Как же ты вынес? Это же не жменя. Охрана хорошая?

      – Да, – сказал он и положил кепку на стол, горделиво поглядывая, как Надя