Городские смехи. Анастасия Цепринская-Цекавая

будто не я соблазнила его, а он решил взять меня всю, без остатка. Но страх был мимолетным, и дальше мне казалось, что я проделывала все эти движения уже тысячи раз. Куда делось моё смущение? Мы даже не сообразили закрыть дверь в его комнату, я забыла о времени, об отъезде. Не думала тогда и о боли расставания. Просто мне было так сладко и хорошо, когда наши два обнажённых тела в полном изнеможении вытянулись на кровати, руки ещё были сжаты, а дыхание частое, словно на пределе.

      …………………………………

      Надо было торопиться. До поезда оставалось полтора часа. Мы вышли из его квартиры. Тело моё до сих пор ломило от сладостной истомы, а ноги едва передвигались. Я остановилась. – Покажи мне твоё окно! – он указал мне на освещённое лампой окно. – Мы забыли выключить свет уходя.

      На подоконнике был небольшой силуэт.

      – Что это?

      – Это мой плюшевый мишка, в детстве ещё родители подарили.

      Я посмотрела ему в глаза – мальчик он или мужчина!? В этом мишке за занавеской был он весь – нежный, трогательный, но… нерешительный. Как жалко, что он здесь, далеко, в Москве, этот мальчик с плюшевым мишкой на окне. Как жаль, что надо расстаться. Как жаль… Первый раз это «как жаль», всплыло у меня в сознании.

      ……………………

      В поезде мне не спалось. Не смотря на усталость и переизбыток впечатлений. Я ехала назад, но ехала на встречу чему-то новому, или я ехала обновлённой, повзрослевшей. Теперь я стала женщиной. Я познала. Я поняла. И груз комплекса моей отсталости и ненужности упал с плеч раз и навсегда.

      Дома, распаковав чемодан, и наскоро ответив на расспросы своих, я ушла к себе в комнату, порылась в коробке на шкафу, достала своего старенького медвежонка и поставила его за занавеску на окно…

      5. Валька, или Жили-поживали, да пили, попивали…

      Мать Валькина была родом из деревни. После войны приехала лимитчицей работать в Ленинград. Так и жила, скромненько, в общежитии. Валю нажила.

      Работала, стояла на очереди – комнату отдельную получить. Жили не шибко хорошо, но не хуже чем многие. Валя окончила школу, с подругами на танцы в районный клуб к железнодорожной заставе ходила. Но все подружки быстро замуж повыскакивали, а Валя никак не могла выйти замуж. Была вроде не урод среди подруг, но одно обстоятельство приводило её в смущение. С юных лет она болела псориазом. Ни кофточку с вырезом не одеть, ни юбку короткую, ни на пляже не раздеться, ни в гостях нормально не посидеть – ничего нельзя есть. Строжайшая диета или обострение и короста на коже. Так и прошли студенческие годы. Кончила малярное ПТУ и устроилась на работу маляршей по отделке помещений, на стройку. Мужиков вроде хоть отбавляй, но ей было уже под тридцать, и неловкость от отсутствия личной жизни только усилилась. Стала Валя попивать, понемногу, но часто. Зазнакомилась с несколькими рабочими, и позвали они как-то её в гости, на день рождения. Валя пошла.

      Три