Фраера. Валерий Горшков

на месте.

      – Ну, хули встал, как приблудный! – раздался окрик босса, и секьюрити мгновенно исчез.

      Прихлебывая каждый свой напиток, собеседники, а скорее уже сообщники, продолжали деловой разговор.

      – Сколько вы хотите за вашу… м-м… информацию? Если она, конечно, окажется результативной?

      – Десять процентов после реализации. Причем реализацию я могу взять на себя – за небольшие комиссионные, разумеется. Это еще пять процентов.

      Профессор согласно кивнул.

      – Значит, говорите, вашу соседку Алину никто не навещает. А сама она в гости хаживает?

      – Я понимаю, о чем вы… – Гость помрачнел. – К сожалению, в последнее время она вообще никуда не выходит – с ногами у нее худо. Над Алиной Серафимовной шефствует некая благотворительная организация: девица какая-то звонит иногда – спрашивает, что ей надо, и доставляет необходимое на дом. Пенсию тоже домой с почты приносят.

      – А что соседи?

      – Две пенсионерки. Обеим лет под шестьдесят. Но эти часто по своим делам отлучаются.

      Авторитет погрузился в раздумье.

      – Ну, хорошо, – произнес он наконец. – Считайте, что мы в принципе договорились. Через неделю я вам позвоню.

      Старичок откланялся, приветливо улыбнувшись, и двинулся к дверям.

      – Савва Родионович, – остановил его ехидный голос хозяина кабинета. – А вы сами что же, к Алине Серафимовне не подкатывались?

      – Было дело, – вздохнул искусствовед, оборачиваясь у порога. – Намекнул я как-то соседке про ее блокадную коммерцию. Сказал, что органы, мол, могут этой темой заинтересоваться. – Он махнул рукой. – В общем, никакой реакции…

      – А почему вы так долго ждали? Надеялись, что она отойдет вперед вас, а вы бы в ее конуре шмон устроили? А Алина Серафимовна оказалась живее всех живых?

      – Угадали, – последовал еще один вздох, и наводчик удалился.

      «Если даже расчеты хитрозадого дедушки верны только на десять процентов, – пришел к заключению Профессор, – то и тогда это дело стоит того, чтобы ради него отложить все остальные».

      Савва Родионович возвращался домой удовлетворенным: удалось-таки произвести нужное впечатление на этого уголовника.

      То, что он рассказал криминальному лидеру, было правдой. Алина действительно меняла во время блокады продукты на драгоценности. Но вот откуда она брала тушенку и хлеб, искусствовед понятия не имел. Все «продовольственные посты» соседки он просто выдумал.

      Не располагал Савва Родионович и какими-либо данными по арестованным мародерам, что, конечно, не снижало достоинств его гениальной формулы, которая – хорошо было видно! – потрясла воображение бандита.

      Теперь уж как пить дать эти уркаганы из Алины всю душу вытрясут.

      Найдут золотишко, и ему что-нибудь обломится. Не найдут – придется им ее…

      В общем, тогда комната соседки автоматически достается ему, Савве Родионовичу…

      Глава третья

      Погружение

      Согласно