Ведьмин зов. Марина и Сергей Дяченко

линолеум.

      – Это больница?

      – Да. Я тебе потом объясню, что это такое.

      Голова налилась новой болью, Ивга не удержалась, поднесла руку к виску. За коридором последовала лестница, ведущая вниз; двое молодых парней в халатах, распираемых мощными плечами, – их позы казались одновременно угрожающими и расслабленными. При виде женщины с ключами оба подтянулись, при виде инквизитора – вытянулись в струнку.

      – Тут крутые ступеньки, возьми меня под руку.

      Ивга послушно нащупала его локоть; первый момент прикосновения опять обернулся легким ударом, будто от слабого электрического разряда. Не неприятно. Даже как-то спокойнее…

      Женщина отперла дверь. Потом еще одну; потом еще. Слишком много замков. Подозрительно много. Слишком резко блестят никелированные ручки. Зелень в вазонах пахнет дезинфекцией.

      Коридор оказался коротким и глухим, упирающимся в стену; справа и слева были двери, которые Ивга не стала считать. В каждой из них имелось закрытое окошко; здорово похоже на тюрьму. Ивга вздрогнула.

      Женщина приподняла заслонку на одной из дверей. Заглянула; вопросительно глянула на инквизитора. Тот кивнул:

      – Открывайте, пожалуйста.

      Дверь отворилась без единого звука. Будто не тяжелая бронированная створка, а так, дверца спальни. Хорошо здесь смазывают петли…

      – Ивга, иди сюда.

      – Не хочу.

      – Посмотри. Так надо.

      Ее взяли за плечи и поставили в дверной проем. Запах дезинфекции здесь был сильнее, но у этого воздуха был и другой, нехороший привкус. Спертый дух, как в палате тяжелобольного.

      Комната показалась Ивге большой, как бальный зал, и такой же пустой. Если не считать пяти… нет, шести коек, стоящих вдоль стен. Под серыми одеялами – очертания скрюченных тел. Бритые головы на белых подушках; одна койка пуста, зияет полосатым матрацем.

      Сама того не желая, Ивга намертво вцепилась в локоть спутника:

      – Это… кто?!

      – Посмотри.

      Пять женщин лежали в одинаковой позе – подтянув колени к животу. У всех пяти были широко открытые, тусклые, бессмысленные глаза. Никто из них не отреагировал на посетителей – никак.

      – Можно мне уйти? – прошептала Ивга.

      – Да. Пойдем.

      Проводница ожидала в коридоре. Инквизитор кивнул:

      – Ну туда и туда мы заходить не будем… Там то же самое. А здесь, госпожа Сат, отоприте, пожалуйста. Ивга, я хочу тебя познакомить…

      Комната была значительно меньше; в кресле, похожем на зубоврачебное, сидела бритоголовая женщина с открытыми глазами и отсутствующим, оплывшим лицом. В первую секунду Ивге показалось, что взгляд ее не отрывается от вошедших; на самом же деле у сидящей не было взгляда. Небесно-голубые глаза казались шлифованными стекляшками; на худых плечах висело бесформенное темное платье. Бритую голову обтягивала черная шапочка.

      – Здравствуй, Тима, – сказал инквизитор, и в его голосе скользнула самая настоящая нежность. – Это Ивга.

      Женщина не ответила. Руки ее