Осколки сознания. История не одного психического расстройства. Наталия Порывай

рука Богданова, сомкнув пальцы на запястье. На этот раз хватило взгляда, чтобы мой обидчик сам покинул поле боя.

      – Я позвоню, – услышала я на прощание, прежде чем дверь за ним закрылась.

      Пара по экономике пролетела в черно-белом цвете моих рисунков, которые помогали мне пусть и не привести мысли в порядок, так заткнуть их выкрики потоком самовыражения. Более сложным испытанием стала культурология, совмещающая в себе желание увидеть объект своей любви и не видеть объект обиды. Все 1,5 часа я не отрывала глаз от тетради, выводя новые сюжеты иррациональной жизни, вырывающейся из неизведанных глубин сознания. Что значили эти сюжеты бытия и какую цель несли в себе, ответить было сложно. Единственное, что имело хоть какой-то смысл – сублимируя потоки негативной энергии, мой зверь не искал земного существования, довольствуясь глубинными далями души. Зверь спокойно спал в дальнем углу клетки.

      19. На месте преступления

      Ежедневный вечерний караул был своеобразной отдушиной – я могла видеть Александра, незримо присутствовать в его жизни, и в то же время не соприкасаться с ним непосредственно, лишая себя возможности дышать полной грудью. Каждый вечер я с радостью замечала любимую фигуру без какого-либо женского вмешательства. Он никогда не приводил домой женщин! Но были дни, когда он просто не возвращался домой, или возвращался настолько поздно, что я не могла его увидеть, уходя с поста раньше. О том, что он дома, я узнавала из телефонного разговора, который рождался под предлогом работы с сайтом, подразумевая выход в интернет, как доказательство присутствия в родных стенах, ибо вне их доступа в сеть не было.

      Мои тетрадные карикатуры прервал звонок, которого я так не боялась вне своего домашнего убежища. Здесь, на улице я была поглощена людским потоком, невольно соприкасающимся с моими границами, нарушая привычный механизм защиты.

      – Привет, – послышался голос утреннего обидчика, взывающий своей теплотой к примирению.

      – Привет, – услышала я свой, будто бы вырвавшийся из ада, настолько он был мне противен.

      – Больше не дуешься?

      – Нет.

      – Ну и хорошо! А я сейчас подумал о том, что хорошо было бы разместить статью о моей книге на сайте. Это технически возможно?

      – Конечно.

      – Хорошо. – Это слово получалось у него настолько наивно смешным, что вызывало у меня улыбку.

      И он стал посвящать меня в свои идеи о смысле бытия простирающегося на страницах его романа, о идее судьбы, и познании мира через призму исторических событий, охватывающих Украину с времен перестройки. Мне сложно было согласиться с тем, чего я не понимала. И сложно было изобразить восхищение сим трудом, который меня совершенно не впечатлил. Более того, я считала, что главный герой обычная пустышка, которая не несет в себе абсолютно никакого смысла и уж тем более не вызывает интереса к желанию познания мира путем его скитаний во вселенной людского космоса. На этом моменте мы перешли на повышенные тона, разбавляя нашу беседу нелестными