Такие условия. Александр Старостин

что и в деревне умеют хранить семейные секреты. Странно, но в словах братьев чувствовалось уважение.

      ***

      Родное приходилось вырывать с мясом. На общее дело самогоном делиться никто не хотел. Уже на глазах у всех распарили, растолкли около тонны топинамбура вперемешку с корнями лопуха. По утверждениям всезнающего Гамлета, ферментов, находящихся в топинамбуре, было достаточно для осахаривания крахмала, находящегося и в корнях лопуха тоже. Простота изготовления браги из подножного корма подкупала неискушенных селян своей простотой. Собрали, размяли, растерли, нагрели до секретной температуры, известной только Гамлету, добавили воды, дрожжей и ждем чуда, кода вот не было ничего, и вдруг ниоткуда в бульканье углекислого газа появляется ОН!

      Самогон на перегонку удалось достать только после того, как новый способ изготовления браги показал свое право на существование. Каждый житель деревни по несколько раз в день, подходя к бродильному чану, заглядывал под крышку, задумчиво нюхал, ждал результата. И только когда крепкая, дурно пахнущая пена сорвала импровизированную затычку с имитацией гидрозатвора, все, скрепя сердцем, оторвав от себя частицу души, выдали на общее перегонное дело по три литра самого своего крепкого.

      Примитивный аппарат, сделанный лет двести назад из двух вставленных друг в друга огромных чугунков для герметичности, каждый раз промазываемый крепким тестом, пришлось усовершенствовать, добавив два сухопарника, чудом изготовленных талантливым Гамлетом из двух литровых стеклянных банок. Рационализатор аргументировал усовершенствование тем, что вся кипящая при высоких температурах дрянь, а именно она вводит роботов в растрепанные чувства, останется в этих банках. Никто и не спорил. Молча столпились вокруг смутно знакомого, но чудного, невиданного ранее аппарата, смиренно ждали результатов.

      Гамлет, невнятно бубня себе по нос непонятные термины: шлем, дефлегматор, головы отсечем, хвосты соберем и отгоним, отдельно суетился вкруг костра, на котором все было готово к таинству. Последнюю фразу про косточку енота и муншайнер не понял даже Кузнец.

      Лучше всего, в плане запасов, чувствовал себя Переговорщик. Каждый раз, куда бы он ни приходил, ему подносили, угощали, наливали. Внушительная туша внушала уважение. И раз уж без спиртного ни один прием пищи в деревне не обходился, то на всякий случай ли, либо чтобы просто не злить, но уважали его постоянно, и фактически медведь, взявший за правило без дела шататься от дома к дому, был заправлен практически под завязку. А вот его коллеги работали на последних парах. Трудно было отрицать прозорливость выбравших именно такую видо-форму для Переговорщика. Методика работала. А вот программисты, похоже, переборщили с купированием совести – Медведь делиться добычей не хотел.

      Братья Баклушины и дед в неискоренимой паранойе постоянно следили за поведением роботов, справедливо подозревая подвох. Последним на слежку