В первых рядах партера. Абдурахман Везиров

работники, проведшие в тюрьмах почти 20 лет, – поседевшие, больные, инвалиды. Занялись решением их проблем: жилье, трудоустройство, пенсионные дела и т. д.

      Лишь в середине 50-х годов стали известны имена подвергшихся репрессиям. Были вскрыты многочисленные преступления, в том числе и то, как устанавливались количественные задания по городам и районам – сколько людей арестовать, сколько подвергнуть расстрельным судам «троек», сколько заключить в лагеря.

      Двоюродный брат папы, Аслан Везир-заде[3], поведал мне, как в 1937 году стали исчезать его знакомые из мира ученых, коллеги по институту. Спустя годы к нему заявился его бывший студент, ставший сотрудником НКВД. Показал список лиц, которых он должен был предать расстрелу. Там была и фамилия дяди. Энкэвэдэшник отметил в том списке, что постановление суда в отношении него исполнено. Бывало и такое.

      Аслан Зейналович был человеком удивительной судьбы. Родился в Баку 6 января 1898 года. Закончив реальное училище с золотой медалью, в 1915 году поступил в Петербургский горно-промысловый институт. Участвовал в революционных кружках и выступлениях. Со свержением царя и начавшейся смутой возвратился в Баку, где вновь включился в политическое движение, став членом партии «Гуммет»[4].

      Пришедшее к власти в Азербайджане мусаватское правительство озаботилось проблемой подготовки национальных кадров для нефтяной промышленности, которую покинули иностранные специалисты. В январе 1920 года группа молодежи была направлена для учебы в европейские страны. Аслан Зейналович приступил к занятиям в Парижском горном институте.

      С падением мусаватского правительства прекратилась финансовая поддержка студентов. Стал совмещать учебу со случайными работами, а в каникулы трудился на угольных шахтах.

      В 1925 году возвратился в Баку и наряду с работой в геологоразведочной конторе стал преподавать в Политехническом институте, созданном при советской власти. В этом институте, много раз менявшем свое название, он проработал более полувека заведующим кафедрой кристаллографии, минералогии и петрографии. Воспитал плеяду выдающихся геологов.

      Аудитории, где он читал лекции, всегда были переполнены. Со студентами был предельно вежлив, однако непримирим к незнайкам и ленивцам. Помню, как его обаятельная супруга Нуруш ханум возмущалась тем, что их единственный сын Фарид трижды пересдавал отцу экзамен по кристаллографии.

      Огромный урон нанесли азербайджанскому народу события тех лет, истончив его элитную часть. Массовые репрессии распространились и на комсомольские кадры. Случившееся имело свою предысторию. В 20-е годы прошлого столетия М. Багиров (в 1933–1953 годах – Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана) был председателем Азербайджанской чрезвычайной комиссии (АзЧК). Его заместителем был Лаврентий Берия, который впоследствии стал могущественным министром внутренних дел СССР.

      Как-то Багиров был в гостях у Генерального секретаря ЦК

3

Мать его, Дурниса ханум, и мой дед были братом и сестрой – из Карягинской ветви Везировых. Ее муж, Зейналабдин бек, принадлежал к Шушинской ветви и приходился дядей Сулейману Азад оглы Везирову, выдающемуся нефтянику и государственному деятелю.

4

«Гуммет» («Воля») – социал-демократическая организация, связанная с большевиками.