Сброд. Константин Квашин

со своими размышлениями.

      ***

      Проследовав за проводником до самой двери, ведущей в библиотеку, Далибор возглавил отряд мстителей, и первым перешагнув через выломанную створку, оказался в книгохранилище. Всесмысл действительно был здесь один. Он сидел за столом, внимательно изучая всё ту же книгу. Отвлёкшись на звук шагов, он встревоженно повернул голову в сторону входа. Увидев пришельцев, учёный доходяга сразу догадался (а может и задом почувствовал) о цели их визита, и его растерянно-приветливая улыбочка, достаточно нелепо контрастировала со злорадными выражениями харь Опарыных прихвостней.

      – Далибор?.. Ты что-то хотел?.. – пролепетал Всесмысл, боясь сдвинуться с места.

      – Да, хотел! – прошипел тот, и быстрым шагом приблизившись к доходяге, с размаху ударил его кулаком в лицо.

      Всесмысл кубарем покатился со стула, а воодушевлённый Далибор скомандовал своим спутникам:

      – Подымите-ка его.

      Разбои с готовностью подхватили оглушённого учёного под мышки, и поставили на подгибающиеся ноги, заломив ему руки за спину. Важно подошедший к нему Далибор, стал размашисто наносить удары в тщедушное туловище с обеих рук, приговаривая:

      – Думал, что твой дружок Духовлад сможет защитить тебя?!.

      Всесмысл, из открытого рта которого потоком бежали слюни, только гикал и вздрагивал от каждого удара, не понимая, чем обязан такому к себе вниманию. В этот момент, в библиотеку вошёл отлучавшийся по нужде Вук. Мгновенно оценив ситуацию, он сразу же грозно прикрикнул на разбоев:

      – Быстро отпустите его!

      Разбои, державшие Всесмысла за руки, тут же разжали хватку, от чего тот рухнул на колени и, скрутившись в три погибели, со стоном схватился за живот. Эти двое были наслышаны о боевом мастерстве Вука, и совсем не горели желанием выяснять с ним отношения, мечтая сейчас просто испариться из этого помещения. Далибор тоже был наслышан… но не верил. Он считал, будто Вук слишком мал и худощав, чтобы в действительности соответствовать своей грозной репутации. Каждый раз, когда ему доводилось слышать очередное повествование от очевидцев «подвигов» этого невзрачного человечка, Далибор всегда перебивал рассказчика, выражая уверенность, что своей репутацией Вук обязан исключительной близостью к грозному Ратибору, а сам в бою и ломаного гроша не стоит. И, конечно же, как и всякой незрелой, но горячей натуре, ему грезилось, что именно он – Далибор – должен открыть глаза всего воинства на истинную, ничтожную суть вечного спутника Ратибора. Теперь же, он ясно увидел эту возможность, и без колебаний, грубо ответил Вуку:

      – Не суй свой нос, не в своё дело! Иди себе, куда шёл!

      – Да я уже пришёл, «куда шёл», а где «моё» или «не моё» дело, я буду решать сам – с издевательской улыбкой, спокойно ответил Вук, который сразу же разгадал ход мыслей грубияна, и решил не мешать ему совершить ошибку – Я смотрю, ты неплохо самоутвердился, победив столь грозного противника (при