Юбилейный выпуск журнала Октябрь. Вячеслав Курицын

и дочь, не вставая с пола, заслоняя телами подкроватное пространство, молчали. У них дрожали губы и, казалось, слюна падала с зубов. Или это ему только показалось?

      – Звери! – прошипела Тамара, плюнула и вышла вон.

      Вернулись к фургону.

      Он уже был пуст.

      – Самообслуживание, блин! – сказала Тамара. – Ну, кажись, поехали домой.

      Захлопнула заднюю дверцу фургона, открыла кабину.

      – А наша помощь где? – раздалось сзади.

      Подошли еще человек пятнадцать.

      – Уже, – сказала Тамара.

      – То есть как «уже»?! – завозмущались люди. – Где наши посылки? Опять обман?

      – Внимание, – железным голосом сказала Тамара. – Мы привезли сюда пятьдесят шесть коробок. Ровно по числу проживающих в данном пункте временного размещения. Вот накладная, – вытащила из кармана бумагу, развернула, потыкала пальцем в цифры прямо перед носом самого старшего мужчины – смуглого, седого и тощего.

      Тот моргал глазами, поправлял очки.

      – Увидели? Поняли? Еще кто хочет посмотреть? Нет? – Она спрятала накладную обратно в карман, застегнула его на молнию. – А что ваши соседи всё разокрали в две минуты, так вы сами с ними разбирайтесь.

      – Под расписку надо было выдавать! – крикнули сзади. – Стеречь было надо!

      – Так я, значит, и виновата? – возмутилась Тамара.

      – Где наши посылки? Отдайте наши посылки! Жулики московские! Отдайте, хуже будет!

      Люди обступили машину. Никите стало чуточку страшно: а вдруг они их не выпустят, устроят самосуд, черт знает. «Несчастные, отчаявшиеся люди, – думал он. – От таких можно всего ожидать. Вплоть до».

      – Стоп! – Тамара снова отперла заднюю дверцу фургона. – Глядите! Все пусто. Ничего нет. Всё ваши дружки-приятели разокрали. Ну, – наступала она, – чего смотрите?

      – Нам жрать нечего! – крикнула женщина.

      – На! – закричала Тамара, выхватила из кармана выкидной нож; щелкнуло лезвие. – На! – Тамара протянула этой женщине нож и свою левую руку. – Отрежь кусок, зажарь и сожри! Больше у меня ничего нету!

      Женщина зарыдала. Старики оттащили ее. Тамара спрятала нож. Люди стали медленно расходиться.

* * *

      – Звери, – вздыхала Тамара, гоня машину по шоссе. – Чистые звери. У своих крадут.

      – Это несчастные люди! – Никита в ответ качал головой. – Ты хоть представляешь себе, чего они натерпелись? Полный обвал, и впереди ничего. Никаких перспектив. Никакого будущего. Вообще. Это же страшно! Я не могу их ругать и осуждать. Вот честно, не могу.

      – Звери, звери, – повторяла она. – Я к этим бабам присмотрелась, которые лишнюю посылку сп…здили. Обе беременные. На шестом примерно месяце, точно говорю.

      – Ну и что?

      – А то, что они здесь уже больше года торчат. Они уже здесь между собой перетрахались. Погоди, они еще размножаться начнут. Уссаться.

      – А ты злая, – сказал Никита.

      – Зато ты добрый. Минус на плюс, в результате нолик.

      Небо потемнело. Сверкнуло, загрохотало. Они въехали в ливень.

      – Люблю грозу