Грань добра. Сборник рассказов. Игорь Владиленович Голубев

это. Никто не сможет. Никто не знает, как это победить.

      – Ты кто, вообще, такая, – Дарья была взбешена самим фактом, что ей помешали удовлетворить любопытство.

      – Я хранитель, – девушка шагнула ближе, – испокон века наш род оберегает этот сосуд от любопытства неосторожных и бездумных искателей.

      – Глупости, – Дарья повернулась к девушке лицом, – я не брошу дело всей моей жизни из-за пустых предрассудков. Вместилище силы – мое.

      Резким движением Дарья швырнула молнию. Девушку-хранителя отбросило назад. Она со стоном скорчилась на земляном полу и затихла. Дарья подошла к сосуду. Он стоял такой манящий, такой загадочный. Сила веков. Мощь древности. Его округлые глиняные бока приятно холодили ладонь.

      Запечатанное старым воском с замысловатой печатью горлышко так и манило своей таинственностью. Решительным движением Дарья отбила горлышко и заглянула вовнутрь сосуда. Черная маслянистая жидкость, как жидкая ненависть, стала стремительно превращаться в пар, окутывая Дарью сладким дурманом.

      Как щупальца неведомых морских гадов, поползли по щекам холодные ручейки. Кожа на лице начала лопаться, обнажая язвы и заставляя заживо гнить кости. Дарья закричала от ужаса и бросилась к выходу. На нижней ступеньке лестницы, тяжело дыша от напряжения, сидела хранительница.

      – Нам не справиться, – прошептала она и дернула скрытый рычаг. Раздался звук обвала, и лестницу наверх прочно завалило камнями с песком.

      Дарья почувствовала, как сотни маленьких острых зубов впиваются в ее плоть и забирают силы. Превозмогая боль, она подползла к девушке.

      – Прости меня, – прошептала она, – прости мое любопытство и жажду власти, прости мою самовлюбленность и пренебрежение советами. Ты была права. Скажи мне свое имя.

      И, сквозь замутившийся рассудок, через наступающие темные образы и искореженное сознание, она услышала слабый ответ:-

      – Надежда!

      Опасный район

      -Быстрее, надо попасть домой быстрее, – пожилой, скромно одетый человек, почти бежал по темным улицам.

      Засыпающий город ворочался с затихающим ворчанием. Плотно закрытое тучами небо не пропускало на скудно освещенные улицы лунный свет. Шуршащие кроны деревьев в безлюдных тесных дворах рисовали зловещие тени на стенах домов и зашторенных окнах.

      – Только бы никого не встретить, – озираясь по сторонам, думал человек, – здесь опасный район, полно хулиганов и гопников.

      Человек остановился на углу в нерешительности. Ярко освещенный проспект, с миганием светофоров и полупустыми автобусами, манил своей доступностью. Но напрямик, через старые кварталы, гораздо быстрее. Кварталы деревянных двухэтажных домов начала прошлого века и пятиэтажных хрущевок выделялись на фоне ярко освещенных новостроек темным пятном безысходности. Но этой дорогой можно быстрее покинуть эти опасные улицы. Человек свернул в темноту.

      …

      Ежеминутно тревожно оглядываясь, задыхаясь, человек бежал по безлюдным тротуарам. Завернув