Грань добра. Сборник рассказов. Игорь Владиленович Голубев

за городом, муж пьет и регулярно бьет тебя, тесть заставляет каждый день ездить с дочкой в город просить денег, оба брата в тюрьме, а когда ты глядишь на кузена, то у тебя такие мысли, о которых при дочке рассказывать не стану. Да и много еще у тебя мыслей.

      Цыганка заворожено смотрела на человека. Откуда он все узнал? Из полиции? Не похоже.

      – Скажи, – продолжил человек, ты веришь в душу?

      – Да плевала я на эту твою душу, – неожиданно сорвалась цыганка, – мне бы денег заработать, да доченьку мою вырастить, что б человеком была, на все для нее готова.

      – А я помогу, – спокойно произнес человек, – но взамен мне отдашь то, во что не веришь. Просто дай мне свою руку.

      Как во сне, с безумной надеждой, цыганка протянула незнакомцу руку.

      …

      – Мамочка, не бросай меня, мамочка, пожалуйста, я тебя люблю, пожалуйста – Злата цеплялась за руку матери.

      – Ты мне просто безразлична, пошла вон, – цыганка оттолкнула руку дочери и скрылась в бездушной толпе.

      Злата села на траву газона и горько заплакала.

      …

      – Ты что потерялась? – два сержанта полиции вышли из патрульной машины и подошли к девочке.

      – Нееет, – снова заревела Злата, размазывая слезы по чумазому лицу, – мама меня бросила.

      – Ну, поехали с нами, поможем – протянул один из них руку.

      …

      Опорный пункт полиции приткнулся позади большого универсама. Внутри пахло табаком, затхлостью и канцелярщиной. И горем.

      – Это к тебе, – сержант слегка подтолкнул Злату в кабинет, – говорит, мама ее бросила.

      Лейтенант полиции Антон Круглов, инспектор по делам несовершеннолетних, хмуро глянул на заплаканную девочку.

      – Похоже, вечер со своей девушкой придется отложить, – зло подумал Антон, и обреченно вздохнул – рассказывай, что там у тебя.

      Выслушав сбивчивый рассказ девочки, Антон задумался. Скорее всего, это выдумки и вранье. Цыгане вообще всегда врут. Но девочку жалко. Тем более он знает, где живут цыгане. В такой поздний час из приюта за ней уже не поедут. По инструкции надо было составить рапорт, оставить девочку до утра в обезьяннике. А утром отправить с документами в приют. Там никто ее родных разыскивать не будет. Дадут новое имя, и появится в стране еще одна сирота. Эх. Надо идти к Михалычу.

      Михалыч, начальник отделения, перехаживающий в майорах уже второй срок, был человеком душевным и справедливым. Не раз помогал в трудных ситуациях. За подчиненных был всегда горой. За что начальство его и не любило.

      Подойдя к двери начальника, Антон услышал из-за двери музыку и голос Михалыча. Михалыч сидел в расстегнутом кителе, без галстука, с почти пустой бутылкой водки на столе и пьяненько подпевал телевизору.

      – Товарищ майор, – обратился по-уставному Антон, – тут девочка – потеряшка. Поздно уже. Дайте экипаж, пусть отвезут ее в пригород, я знаю адрес ее семьи.

      – А мне, иик, полковника дали, счастливо захихикал Михалыч, и в Москву переводят, – он налил в чашку водки и залпом выпил, – вы все мне просто безразличны, нет до вас всех дела. К новому